Бовуар фыркнул, но Гамаш наклонил голову. Он сам время от времени проезжал мимо дома, в котором вырос. И Рейн-Мари после смерти матери перед продажей дома хотела в последний раз прогуляться там.

То, о чем говорила Лакост, имело эмоциональную ценность. Но Бовуар тоже был прав. Уж слишком тепличные условия создались для убийцы: Баумгартнер как по заказу приехал в уединенный дом, представлявший собой идеальное место для тихого убийства.

– Bon[44], – произнес он. – Давайте перейдем к более правдоподобной теории, согласно которой Энтони Баумгартнер не только знал про похищение денег, но и сам организовал кражу. Кто в таком случае мог его убить?

– Один из обворованных, – предположил Бовуар. – Человек, который узнал о хищении.

– Но зачем его убивать? Почему просто не сообщить кому-нибудь в компании? А еще лучше – обратиться в полицию? – сказала Лакост.

– Затем, что в компанию уже сообщали как-то раз, а он остался на своем месте, – ответил Бовуар. – Так, похлопали немного по попке. С какой стати полагать, что «Тейлор энд Огилви» в этот раз примут какие-то меры, если в прошлый раз они так ничего и не сделали?

– Хорошо, но мой вопрос остается, – сказала Лакост. – Почему не пойти в полицию или к адвокату? Почему не укатать его? Зачем выходить с ним на разговор?

– Потому что убийца сомневался, – ответил Бовуар. – Большинство людей не могут признать, что человек, которому они доверяли, оказался вором. Они сначала спрашивают. А если их не устраивают ответы, тогда они решаются на следующий шаг.

– Ладно, – согласилась Лакост. – Адвокат или полиция. План Б явно не состоит в том, чтобы его убить. Но ты говоришь, что именно так оно и случилось. Чего достигал убийца этим шагом?

– Его убили ударом по голове, – сказал Бовуар. – Вероятно, такое объясняется внезапной вспышкой ярости, а не исполнением задуманного плана. Если Баумгартнер никак не ожидал, что его убьют, то наверняка и убийца не собирался его убивать.

Гамаш слушал. У этой теории имелся один крупный недостаток. Знакомый недостаток.

– Почему в фермерском доме? – спросила Лакост. – Почему Баумгартнер согласился именно там встретиться с клиентом, с человеком, у которого он крал? Даже если он не знал… то к чему все это, такой неблизкий путь? У черта на куличках. На частной, личной территории. Этого я не могу понять.

Гамаш слушал их разговор и думал о том, как это непросто – подыскать место для убийства. Даже в сельском Квебеке. В лесу еще имело бы смысл, но как заманить в лес клиента, у которого и без того уже появились подозрения.

– Да брось ты, – сказала Лакост, следуя той же логике. – Какой клиент согласится встречаться в отдаленном и брошенном доме? Я бы не согласилась.