Монах покраснел.

– Гм… Юрий, я хотел тебе еще кое-что сказать… что же я хотел… Ах да… Тебе понадобится много сил для успешного завершения полета. Знай, ты можешь рассчитывать на мою поддержку, и, что еще важнее, если бы наша милая матушка была до сих пор жива, она бы с гордостью о тебе думала.

Александр негромко произнес:

– Пора заканчивать, отец.

– Я благословляю тебя, пускай Бог тебя хранит и сделает твой обратный путь безопасным, дорогой мой брат. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Челомей отключил микрофон и довольно кивнул переводчику. Этого хватит. Он помахал им возвращаться на свои места и снова нажал кнопку микрофона:

– Вы снова услышите нас уже официально, через Хьюстон, когда выйдете наружу.

Он быстро обдумал, все ли сказал, что хотел.

Достаточно.

– Все, – передал он.

* * *

Чад не сводил с нее взгляда, лицо его оставалось непроницаемым.

Она не верила своим ушам.

– Ты… ты говоришь по-русски!

Он не ответил и выражения не изменил. Поднял летное задание, отвернулся и возвратился к прерванной работе.

Светлане показалось, что она сейчас потеряет равновесие. Что это вообще такое было? Она могла поклясться, что первый слышанный ими голос принадлежал директору Челомею. Как он вышел с ними на связь и почему ответить не получилось?

Этот астронавт, он кто, разведчик? Если да, то почему ему угрожают, стращают судьбой брата?

Считай, что это просто еще одно ЧП, приказала она себе. Я летчица-испытатель, блин! Что я об этом вообще знаю? Как мне действовать?