Она ответила, старательно изображая скуку:

– Готова, спасибо.

В продолжение диалога она не сводила глаз с Чада, но тот возился с новым образцом и по-прежнему смотрел в другую сторону. Она опять двинулась вперед, увеличивая темп.

* * *

На Челомея разговор произвел такое впечатление, словно в Хьюстоне по каким-то причинам не против выхода космонавтки наружу. Разве они ее не видят? Он наблюдал через камеру Лунохода, как Светлана опять двинулась вперед.

Он взглянул на один из счетчиков времени в передней части зала; командный модуль еще тридцать минут не уйдет за Луну. Если сейчас позвать, тот астронавт, пилот «Персьюта», услышит. Он прикинул в уме, когда «Персьют» окажется за Луной на безопасном для общения удалении. Этот козырь из рукава Челомей попусту вытаскивать не желал.

Терпение, велел он себе. Но он бы не достиг столь высокого поста, если бы отличался терпением.

* * *

– В этом образце смесь множества маленьких кристалликов, базальтовых и анортозитовых, все они диаметром не больше дюйма. Цвет и морфология подтверждают их принадлежность к тому же веществу, что и реголит. – Чад продолжал описывать образец, наклоняя грабли с пробоотборником к пакету.

– Принято, Чад, – монотонно отозвался Каз.

Неудивительно, подумал Чад. Геология – чертовски скучное занятие.

Запечатывая образец, он сделал паузу и решил оглядеться. Покрутил головой влево-вправо, умышленно имитируя движения льва. Хищника на вершине трофической цепи. Всмотрелся в серо-коричневую равнину под идеально черным лунным небом. Никто и никогда за всю историю тут не был, не видал этого. Могущество, даруемое осознанием, что это все только его, было сродни наркотику. Триумф струился по венам.

Он выкрутил шею в шлеме, поворачиваясь посмотреть на Землю. Все они там лузеры, и только он смог сюда забраться.

Затем он увидел движение.