В Хьюстоне переводчик рядом с Казом пригласил Светлану покинуть модуль. Белая фигура появилась на экране и ловко спустилась по перекладинам. Она развернулась и прошла к противоположному от Чада месту рядом с флагом. Покосилась на него и тоже подняла светофильтр.
Никсон кивнул Добрынину, а тот тихо проговорил:
– Господин президент, в такой важный для моей страны день я, с вашего разрешения, обращусь к космонавтке сперва на русском, а затем на английском.
За спинами астронавтов в поле обзора камеры медленно продвинулся серебристый объект. Каз тут же заметил его и быстро доложил:
– Руководитель, их ровер приближается к «Бульдогу»!
Джин Кранц набычился, глянул на экран с прищуром.
– Я его вижу, капком.
Советы это нарочно. В голове замелькали потенциальные угрозы и варианты реагирования.
Добрынин развернулся к экрану и заговорил громче:
– Майор Светлана Евгеньевна Громова, говорит посол Добрынин. Я передаю вам сердечные поздравления и выражения признательности от генерального секретаря Леонида Брежнева, высшего руководителя Союза Советских Социалистических Республик. Ваши жертвы, умения и достижения уже легендарны, ими будут гордиться на протяжении всей дальнейшей истории. Мы отдаем вам честь – вам, первому советскому человеку на Луне.
– Благодарю вас, товарищ посол. Я глубоко признательна и чрезвычайно польщена возможностью оказаться здесь первой из советских людей – в этом уникальном месте, в этот день.
В Симферополе Габдул считал вслух. Произнеся «тридцать шесть», он отпустил рукоятку штурвала. Двигаясь на полной скорости, Луноход должен был преодолеть двадцать метров. Он воззрился на экран, ожидая, пока обновится неподвижное изображение, и вознес краткую молитву.
Добрынин продолжал говорить:
– Генеральный секретарь Брежнев попросил меня подчеркнуть, что он с нетерпением ожидает возможности приветствовать вас в Кремле после вашего благополучного возвращения.
– Благодарю вас, товарищ посол, – повторила Светлана.