В руке негодяя появился маленький флакончик темного стекла.

— Герцог де Шандос похоронит нас всех. — ворчал он, осторожно открывая флакон. — Если…

— Если что?

— …Если кто-нибудь не похоронит его раньше.

— Но как?

— Одной капли этого вещества вполне достаточно.

Несколько минут они молча глядели в глаза друг другу. И каждому казалось, что он слышит, как тяжело и беспокойно стучит сердце другого.

— Это ужасно, — прошептала Диана.

— Вещество не причиняет страданий. Несколько секунд — и все. Достаточно одной капли в кофе или другую еду. Ни вкус, ни запах, ни цвет пищи при этом не меняется, — сказал адвокат, тщательно закрывая флакон с ядом.

— А если его обнаружат врачи?

— В Париже — может быть, но здесь, в деревне, знающих докторов нет. Не волнуйтесь: во всей Франции только два-три врача смогли бы отличить действие этого яда от последствий апоплексического удара.

После этих объяснений мадемуазель де Совенбург придвинула свое кресло поближе к месье Доману.

Оба понизили голос до едва слышного шепота.

— Значит, не откроют?

— Нет. Это — очень большая редкость.

— Но у вас же есть! Почему не может быть у других?

— Исключительный случай. Я оказал очень важную услугу одному ученому.

— Он вас не…

— Нет. Он давно умер.

— Давно?