Жорж был готов пожертвовать своей жизнью ради Мари, но нерешительность безумца была страшнее смерти.

Маркиз вышел из себя и схватил врага за руку.

— Кончайте, месье! Мое терпение тоже имеет границы. Чего вы хотите еще?

— Хочу убить вас! — с ненавистью закричал Норберт. — Но не пулей, которую вы даже не успеете почувствовать!

Герцог отодвинулся от человека, которого совершенно напрасно считал любовником Дианы, и продолжал, пылая неукротимой злобой:

— Говорят, что кровь смывает грязь. Это — ложь! Если я выжму из вас всю кровь, каплю за каплей, то и тогда из моего прошлого не исчезнет то, что вы сделали. Я хочу, чтобы вы исчезли бесследно. Тогда никто не узнает, что здесь произошло.

— Придумайте, как это сделать, — ответил маркиз.

Некоторое время Норберт размышлял.

— Я нашел один способ, — с сомнением проговорил он, — но могу ли я быть уверен, что никто не знает, где вы находитесь?

— Можете быть уверены.

— Вы клянетесь?

— Всем, что для меня священно.

Де Круазеноа взглянул на герцогиню.

— Тогда я согласен на дуэль, — сказал Норберт.

— Я уже отдал себя в ваше распоряжение, — отозвался маркиз, ничем не выдавая облегчения, которое испытал при последних словах де Шандоса.

— Только мы будем драться немедленно и без секундантов, — добавил герцог.

— Условия назначаете вы.

— Значит, сейчас же, в парке, на шпагах.

Жорж взглянул в окно.

— Темно, — сказал он.