Маскаро скорее размышлял вслух, чем обращался к окружающим. Казалось, он убеждает в чем-то самого себя или ищет изъяны в собственных рассуждениях.

— Очень может быть, что Каролина Шимель совсем не такая испорченная по своей натуре, как кажется. Просто легкие деньги привели ее на парижское дно. Если это так, то она, протрезвившись, вспомнит о том, что проболталась — и предупредит де Шандоса.

— Десять тысяч чертей! — подскочил в кресле Катен. — Но тогда все пропало!

Господин Маскаро презрительно пожал плечами.

— Ты опять боишься призраков.

— Хорошенькие призраки!

— Конечно! Разве я был бы так спокоен, если бы видел хотя бы тень опасности?

— Но что, если Каролина действительно пойдет к герцогу?

— А на кого она укажет? Кто вырвал у нее тайну? Какой-то старый писарь Тантен. Кто найдет какую-то связь между этим грязным стариком и почтенным адвокатом Катеном?

— Это и в самом деле трудно.

— Скажи лучше — невозможно, — вмешался Ортебиз. — А при малейшем шуме добряк Тантен провалится сквозь землю, как дьявол в конце спектакля.

Батист кивнул.

— К тому же, — продолжал он, — нам нечего бояться герцога де Шандоса. Он в нашей власти и мы держим его так же крепко, как мадам де Мюсидан.

— Чем? — спросил Катен.

— А его письма к Диане?

— Ах, да…

— Кроме того, мы прекрасно знаем, почему садовники не должны копать землю в конце его парка.

— Как ты докажешь, что лежащий там скелет принадлежал Жоржу де Круазеноа?

— У него в карманах было на тысячу франков золотых португальских монет, это указано в объявлении о розыске пропавшего маркиза.

— Вы так меня успокаиваете, словно я не в вашем распоряжении и не должен следовать за вами куда угодно, — произнес Катен.