— Заказал молодому торговцу египетские товары. По хорошей цене. Он сегодня же выезжает в Каир.

— Ты отдал ему письма маркиза де Круазеноа?

— Еще нет, господин герцог.

— Почему?

— Мало ли что может случиться…

— Ты опять за свое? Сейчас же отдай ему письма! Одно пусть пошлет из Марселя, второе — из Каира.

— Будет исполнено, ваша светлость. Хоть бы он письма не перепутал…

Двое суток герцогиня непрерывно бредила. Норберт не смел сомкнуть глаз: она все время говорила об окровавленном Жорже, падающем в могилу от удара шпаги.

На третий день болезни она, наконец, спокойно уснула.

Де Шандосу тоже надо было отдохнуть. Однако прежде, чем прикорнуть в кресле у постели жены, он послал мадам де Мюсидан письмо, в котором сообщал о болезни герцогини.

Когда он проснулся, ему передали ответ:

"Мой муж решил провести зиму в Италии. Мы уезжаем сегодня вечером. Не пытайтесь больше меня увидеть. Прощайте.

Диана де Мюсидан."

Эта записка отняла у Норберта последнюю надежду. Он понял, что уже не найдет счастья в этом мире.

От мрачных мыслей его отвлек врач, который сказал, что герцогиня уже вне опасности.

Затем доктор отвел де Шандоса в сторону и прошептал: