5

5

Утро в служебном кабинете генерала Копысова пахло скандалом. Да не обычным служебным, с его разносами и втыками, а необычным, даже небывалым для стен этого почтенного заведения – скандалом искусствоведческим. Скандалящих было трое и каждый отстаивал свою, единственно верную точку зрения на то, что узрел в тайнике Кульчицкого. Так дама, значившаяся в докладной записке как доктор искусствоведения Т. С. Млеева, пребывала в явном шоке: большинство икон (если не все) – раритеты, причем преобладают чудотворные. Но этого не может быть, поскольку они должны находиться не здесь, в частной коллекции какого-то домотканого, извините за выражение, плейбоя, а в надлежащих местах…

КОПЫСОВ: В Гохране?

ДАМА (снисходя до уровня дремучего комитетчика): Отнюдь нет.

(Далее следует длинный перечень лавр, храмов, монастырей и музеев, где эти раритеты обязаны пребывать.)

Копысов просит прощения, вызывает своего адъютанта – капитана Кольцова – и поручает ему в наикратчайшие сроки составить список значащихся в розыске икон.

Надлежащие места, перечисленные дамой, вызывают у одного из двух ученых мужей, а именно – профессора Архитравского – научную статью возражений. Копысов пытается уловить суть и, кажется, ее уловляет. Почти все перечисленные Татьяной Степановной раритеты являются списками, оригиналы которых утрачены в дымине столетий. Нет оснований сомневаться, что все они окажутся на своих законных местах. Следовательно, в данной коллекции присутствуют либо неизвестные нам списки (копии – догадался, наконец, генерал), либо…

– Вы хотите сказать, оригиналы? – вступает в бой второй ученый муж и третий из искусствоведов, некто Гермоген, инок Волоколамского монастыря, – субъект отважный и скептический. Именно он первым вступил в заколдованный тайник Кульчицкого, не раздумывая (даже фыркнув) дав подписку о том, что предупрежден о возможных последствиях. Более того, отказался от саперного скафандра…

Из разразившейся затем искусствоведческой перепалки, изобиловавшей специальными терминами (такими как «деисусный чин», «одигитрия», «оранта», «левкас», «ассист», «извод», «санкирь» и «цировка»), а также историческими фактами, генерал Копысов сделал несколько ценных наблюдений, некоторыми из коих поделился, а иные оставил при себе, для личного употребления (например, что Богоматерь Боголюбская живо напомнила ему ордена Ленина имени Ленина Ленинградский метрополитен).

Наблюдение первое. Странное дело: ни одна чудотворная икона не в состоянии соблюсти свою сохранность во времени – олифа темнеет, лики портятся, обновления не спадают, обнажая первоначальное чудотворное письмо (хотя бы того же евангелиста Луки).