– Что еще за сова, Аримоша? А филины тебе не мерещатся?

– Я всего лишь спросил «как дела», мон женераль, – улыбнулся «Аримоша». – А теперь спрошу «Как поживаете?» Следите, мон женераль, за артикуляцией, чтоб вам не почудилось чего-нибудь не того. Итак: коман тале ву?

– Ага, комнату заметил, это уже лучше, – как бы сам с собой рассудил Копысов. – Коньяк будешь?

– Жё иэ рьэн контр, мон женераль. Авэк плезир![56]

– Эх, – мечтательно откинулся на спинку кресла генерал, – почирикал бы ты этак во время оно, живо б тебе связи с французской разведкой припаяли и десять лет без права переписки отвесили.

– Без права переписки с кем, мон женераль, с французской разведкой?

– Позубоскаль, позубоскаль, шаромыжник, – устало бросил Копысов, трижды нажимая на кнопку вызова адъютанта. Шаромыжник слетал в нагрудный карман пиджака за сигарой, обрезал кончик золотыми ножничками, щелкнул зажигалкой, раскурил, вежливо осведомился:

– Пермэтэ ву? Вы позволите?

Копысов махнул рукой: ладно уж, воняй.

Постучавшись и дождавшись приглашения, вошел адъютант в сопровождении официантки в строгом белом передничке ниже колен. Не утруждая себя ни книксеном, ни улыбкой, официантка переместила с подноса на стол две рюмки коньяка, блюдце с тонко нарезанным лимоном, сахарницу с сахарной пудрой и фарфоровую розетку с измельченным в пыль зернистым кофе.

– О, – тонко улыбнулся Ариман Гагома, – коняк а-ля Николя Дёзьем![57]

– Не доза, а порция. Полуторная. Как последний царь-батюшка пивал, – наставительно заметил Копысов. – Рекомендую. Губа у него была не дура. Чего о мозгах, увы, не скажешь…

– А куа бон[58] святому мозги, мон женераль? Главное в этом деле – безропотно дать себя укокошить. Между прочим, один поляк любил читать жития святых с конца, потому что по мере чтения обретал веру в то, что кто-нибудь из них может снова стать человеком.

– Какой еще поляк? – насторожился Копысов.

– Станислав Ежи Лец, если не ошибаюсь…

– Станислав, – задумчиво пробормотал генерал. – Еще один… Что у них, бедных ляхов, имен больше нет?

– Есть, конечно. Кшиштоф, Анджей, Владислав, Яцек, Янек, Гжегош…

– А Лец – фамилия не польская, – перебил Аримана генерал. – Наверняка еврейская. Жиду же чего-нибудь язвительного отмочить, что тебе, Аримоша, сглаз с какой-нибудь денежной бабы снять.

– Суждение дилетанта, – отреагировал эксперт по паранормальным явлениям на выпад генерала. – Сглаз сглазу рознь, иногда попадаются такие, что семь потов сойдет, пока его нейтрализуешь. Вот к примеру с вас, мон женераль, снять сглаз я бы не взялся. А ву![59]