Новость действительно ошеломительная. Судим не по содержанию, а по реакции генерал-лейтенанта федеральной службы безопасности В. Л. Копысова. Генерал вдруг вскочил на ноги и, поминая Господа всуе, трижды осенил себя крестным знамением. И только когда непривычная к священным манипуляциям рука генерала пошла по четвертому кругу ото лба к пупку, от пупка к плечу и так далее, до генерала дошло, что он делает что-то не то, не так реагирует на сообщение, как полагается ему по должности и по званию реагировать. Да и в четвертый раз осенять себя, пожалуй, чересчур, перебор получается, коль Бог, как он неоднократно слышал от кого ни попадя, любит только троицу. Как там в этой считалочке говорится? За Отца, Сына и Святаго Духа? А как же Богоматерь? И генерал Копысов доосенил свою особу в четвертый раз. После чего вернулся в кресло и вынес вердикт:

– Сурова надо брать! И брать сегодня же.

Наклон к селектору, щелчок, приказ адъютанту немедленно соединить его с Угорским.

6

6

В комнате совещаний южноморской штаб-квартиры Всероссийской Социал-Большевистской Партии позднее утро благоухало пролетарской махоркой и крестьянской акацией, любопытно заглядывавшей в одно из полурастворенных окон. Никаких буржуазных пальм, мещанских фикусов или упадочных кипарисов внутри и вокруг помещения. На столе, покрытом традиционным зеленым сукном, – ни единой приметы капитализма, справляющего свой богомерзкий шабаш на останках социалистических завоеваний трудящихся. Ни тебе кока-кол, ни фант, ни спрайтов, – ничего, кроме идеологически выдержанного нарзана и политически грамотных ессентуков. Стойкие большевики Южноморска приучили себя принципиально не замечать окружающей их роскоши, всех этих сияющих зазывным неоном отелей, борделей, игорных домов и лопающихся от спрецраспределительных деликатесов гастрономов.

В комнате бдело общим числом пятеро активистов и один товарищ из Центра. Повестка дня исчерпывалась одним пунктом: речь товарища Печеного на митинге в честь прибытия видного жидомасона, ставленника американского империализма господина Стэнли Дж. Эббота. Товарищ из Центра, некто Валентин Кириллович Остервенюк, – человек бровастый, жилистый, дотошный, с легкой проплешиной в жидких волосах, решительно сигнализирующей о своих серьезных намерениях, по-ленински картавя, наводил партийную товарищескую критику на одобренный общим собранием доклад, он же – речь товарища Печеного.

– Большая часть плейбоев – масоны и, так или иначе, противники социализма, а, следовательно, России! – прочитал вслух, не скрывая своего недовольства, товарищ Остервенюк и, подняв от текста голову, строго обозрел присутствующих. – Товарищи, неужели вы не чувствуете в этой фразе меньшевистской половинчатости? Что значит «большая часть»? Это значит, что меньшая часть этих, извините за выражение, плейбоев, все же может считаться честными людьми? Может, вы их еще и в сочувствующие делу Ленина определите?