– Нугзар Константинович, – посерьезнел Мамчур, – раз такое дело, я готов с завтрашнего дня вообще перейти исключительно на домашнее вино. В целях, так сказать, повышения боевого опыта и мастерства. Так что дайте знать там своим, чтобы пару-тройку бочек на это благое дело выслали, а уж я не подведу!

Сичинава усмехнулся, погрустнел.

– Им-то не жалко, Николай. Хоть десять бочек пришлют. Но как их сюда доставить? На подводной лодке, что ли?.. Ладно, не будем о грустном, будем здоровы и удачливы, ребята!

Мамчур с Сичинавой опрокинули свои рюмки одним махом. Аргутинов церемонно пригубил, задумчиво пожевал, анализируя букет.

– Вот, товарищи офицеры, полюбуйтесь на этого фоторобота, – перешел полковник к делу, доставая из стола соответствующий снимок.

– Новогодняя открытка в качестве наводки, – это что-то новенькое в нашей практике, – дал свое заключение Аргутинов.

– Да это же Аникеев, только с бородой! – узнал приятеля Мамчур. – Ни фига себе Саня удумал – под Деда Мороза загримироваться… А зачем фоторобот, товарищ полковник? Он что-то натворил?

– Не что-то, Николай, а чего только!.. Дебош в общественном месте, оказание сопротивления сотрудникам милиции при задержании, антиконституционная пропаганда, клеветнические высказывания в адрес законной власти, чинение препятствий в отправлении православного культа в соборе имени Казачетынской Богоматери, оскорбление чувств верующих, циническое издевательство над атеистическим убеждениями отдельных граждан…

– Интересно, какого лешего его в Казачий Тын понесло? – задался конкретным вопросом Мамчур.

– Видимо, что-то действительно серьезное. По доброй воле в такую дыру не поедешь, – заметил Аргутинов.

– А главное, зачем было под Деда Мороза косить? Кого он хотел ввести в заблуждение, тем более, когда на дворе лето?! – не стал скрывать своего раздражения Сичинава.

– Судя по инкриминируемому ему, он косил не под Деда Мороза, а под ветхозаветного пророка, – сказал Аргутинов.

– И что это нам дает?

– Пока ничего. Но может дать, если станет известно над чем он там, в своей частной конторе, трудился, какое дело вел, – рассудил Аргутинов и взглянул на Мамчура. Сичинава последовал его примеру. Мамчур тем временем горестно взирал на свою пустую рюмку, и удовлетворять любопытство присутствующих явно не спешил.

Сичинава, не меняя строго-вопросительного выражения лица, наполнил рюмки. Выпили молча. Создавшая оперативная обстановка не благоприятствовала произнесению тостов.

– Тут вот какое дело, Нугзар Константинович, – приступил к делу Мамчур, расправившись с рюмкой и остатками пива. – Чем занимался в последнее время Аникеев и под кого конкретно копал, мне известно. Но я не знаю главного – кто его финансирует, чьи заказы он выполняет…