Вопросов не последовало – выразительное молчание профессионалов красноречивее любого вопроса.

– Мне кажется, я знаю, кого подозревает Аникеев в нападении на свой пост, и зачем он ездил в этот зачуханный Казачий Тын, – продолжал в том же стиле томить присутствующих намеками капитан Аргутинов.

Мамчур вновь воззрился на недопитую рюмку. Сичинава, не мигая, смотрел на Аргутинова.

Аргутинов сходил к совещательному столу за своей папкой и вернулся без нее, зато с какой-то книжицей.

– Ознакомьтесь, товарищ полковник…

– Как? – неприятно удивился Сичинава. – Со всей? Прямо сейчас?

– Всю читать не обязательно. Достаточно двух-трех отрывков…

– Читай, Николай, – решительно отмежевался от этого дела полковник. – У тебя и глаза моложе, и дикция разборчивее…

Мамчур не заставил себя упрашивать, хотя читать любил не больше Сичинавы, не признававшего иного чтения, кроме чтения сводок, рапортов и нисходящих.

– Только там, в безоговорочном кайфе Господь присутствует зримо, во всей полноте и убедительности своей божественной непостижимости, неизреченности, тайны… Ты что, Виктор, проповедника на плане стопанул?

– Посмотри в конце, там, где про «добрый» наркотик говорится.

Мамчур, прежде чем послушно отправиться туда, куда его дружески направили, попросил пива для укрепления голосовых связок, получил его, выпил и с чувством прочитал о том, что у автора одна надежда: что какой-нибудь сверхбогатей вдохновится тщеславной мыслью прославиться на века великим зачинателем Эры Блаженства, и употребит свои никчемные миллионы на действительно благое дело – изобретение, производство и внедрение ДОБРОГО НАРКОТИКА, избавленного силою науки ото всех изъянов, присущих известным человечеству наркотическим веществам, способного пробуждать в людях Дух Любви, Дух Прозрений, Дух Понимания и Дух Снисходительности… Конец цитаты.

Мамчур умолк и озадаченно уставился на Аргутинова. Сичинава последовал его примеру.

Аргутинов молча вынул из нагрудного кармана рубашки листочек, весьма напоминающий аннотации, которыми производители лекарств снабжают свою продукцию, каковой этот листок и оказался.

– Панацетин, – прочитал Мамчур и забуксовал, пытаясь разобрать латинское наименование. – Пха… Фа…

– Pharmacon nepenthes – пришел на выручку Аргутинов.

– Ага, не пенис, значит, – понимающе кивнул Мамчур и, не дожидаясь пока шутку его переведут, поймут и оценят гомерическим смехом, бойко продолжил: – Орально-внутривенно-ингаляционный медитативный анатоксичный препарат для нерегулярного, равно как и экстренного психосоматического облегчения функциональных тягот существования разумных белковых организмов. Состав: одна капсула содержит ноль, семьдесят пять мг фармакон непентеса. Фармакологическое действие: обладает ярко выраженной психостимулирующей активностью, способствует нейро-церебральному раскрепощению, улучшает обмен веществ, предупреждает концентрацию адреналина в организме в дозах, чреватых агрессией… Фармакокинетика: Панацетин при применении внутрь быстро и полностью растворяется в организме, подвергаясь метаболизму в печени и других жизненно важных органах…