Последние несколько часов были, возможно, самыми кошмарными для Джорджа Буша-младшего за все восемь лет, проведенных им на посту президента США. К концу этого долгого разговора лицо Буша стало бледным как мел, а странную испарину на лбу ему пришлось несколько раз нервно вытереть платком. В какие-то мгновения он, по должности самый могущественный человек в мире, ощущал совершенно непривычное для себя чувство паники и детской беспомощности. Положение дел в стране казалось не просто тревожным. Оно было катастрофическим, несравнимым по возможным последствиям ни с 11 сентября, ни с бедствиями от урагана «Катрина» в 2005-м, разрушившего Новый Орлеан. Те события уносили человеческие жизни, но все же были объяснимы и локальны по своему характеру. Сейчас же под прямой угрозой находилась вся страна.

Финансовый кризис в США, разумеется, уже давно не был новостью. Неприятные симптомы в экономике стали заметны еще в 2007-м, когда непомерно раздувшаяся стоимость недвижимости Америки вдруг неожиданно для всех поползла вниз, увлекая за собой некоторые крупные банки, активно занимавшиеся спекуляциями на ней и в одночасье ставшие банкротами. Весь 2008 год фондовый рынок США и общая ситуация в стране понемногу ухудшались каждый месяц. Однако, так же как и в случае с ураганом «Катрина», руководство страны до последнего момента верило, что надежные защитные сооружения выдержат напор стихии. Но мощь того урагана превысила все ожидания, старые дамбы Нового Орлеана рухнули, и воды Мексиканского залива все-таки затопили город, унеся жизни двух тысяч человек и оставив сотни тысяч без крова. Примерно то же самое произошло и с экономикой Америки в начале сентября 2008-го. Финансовая ситуация, еще в конце августа казавшаяся умеренно плохой, но уж никак не безнадежной, вдруг перешла в стадию катастрофической неуправляемой цепной реакции. Балансы почти всех банков ОПТА в одночасье стали убыточными. Америка больше не могла платить кредиторам по своим долгам.

Президент Буш вызвал на срочное совещание в Белый дом трех своих главных экономических советников. Хэнк Полсон, авторитетный банкир, возглавлявший еще недавно самый прибыльный инвестиционный банк мира Goldman Sachs, теперь занимал должность министра финансов. Все его подчиненные были выходцами из того же банка — на Уолл-стрит ходила шутка, что между офисом «Голдман» и Федеральным казначейством установили «вращающуюся дверь». Сам Полсон, высокий, представительный, лысоватый с пронзительным взглядом водянистых глаз, имел на Уолл-стрит прозвище «змей» и репутацию железного человека, который всегда добивается своих целей. Но в этот раз задача была, кажется, не по плечу и ему. Бен Бернанке, профессор финансов, выходец из академической среды, двумя годами ранее сменил почти «бессмертного» Алана Гринспена на посту председателя Федеральной резервной системы, ушедшего по возрасту. Бернанке производил впечатление загадочного человека: всегда держался слишком мягко и интеллигентно для руководителя такого высочайшего уровня, на вопросы прессы всегда отвечал уклончиво, тихо, почти тоном библейского проповедника. Одним словом, казался противоположностью «зубастой акуле» Гринспену. Однако, как показало время, Бен Бернанке проявил себя идеальным, хоть и скромным, исполнителем воли тайных владельцев ФРС и с этой точки зрения вполне соответствовал своей должности. Третьим экспертом был председатель SEC — Комиссии по ценным бумагам, важного органа, управлявшего Нью-Йоркской фондовой биржей. Человек редкой эрудиции, но довольно слабый руководитель, он не смел перечить крупнейшим банкам, пустив ситуацию на бирже на самотек. Во время встречи с президентом он в своем стиле не проронил почти ни слова, спрятавшись за широкие спины Полсона и Бернанке.