Билл Клинтон, несмотря на относительную молодость и блестящее образование, сам никогда глубоко не разбирался в тайных механизмах работы самой мощной в мире финансовой системы его страны. Но он видел результаты этой работы, которые не могли не восхищать, и поэтому твердо стоял на принципах либерализации экономических и финансовых законов.

Делегация инвестиционных банкиров, которую возглавлял руководитель огромного банковского конгломерата Citigroup, еще в двадцатые годы выросшего из империи Моргана и с тех пор остававшегося одним из столпов Уолл-стрит, была по их давней настоятельной просьбе приглашена на встречу с Клинтоном в Белом доме, чтобы обсудить проект нового закона. Неспециалисту этот документ показался бы невообразимо скучным, рутинным и полным непонятных повторяющихся сложных финансовых терминов. Закон Грэма-Лича, названный в честь особо активно лоббировавших его конгрессменов, казалось, был направлен лишь на самые благие цели. Он отменял действие другого закона, принятого Рузвельтом сразу после Великой депрессии и строго разграничивавшего области деятельности коммерческих и инвестиционных банков. Первые могли работать только с обычными денежными инструментами: привлекать депозиты и выдавать кредиты компаниям и населению. Вторые могли вести операции только с акциями, облигациями и прочими биржевыми активами. Заниматься и тем и другим одновременно банковским холдингам, даже самым крупным, строжайше запрещалось. Разумеется, такое положение дел всегда было костью в горле для воротил Уолл-стрит, мечтавших, но не имевших права залезть в карман «обычных» банков, куда стекалась основная часть сбережений простых американцев. Но зато этот закон служил превосходным «бампером», смягчавшим все прошлые кризисы, не давая им раздуться до масштабов национальной депрессии. Какие бы убытки ни несла Уолл-стрит в самые тяжелые для нее моменты, деньгам простых американцев, лежавшим в обычных коммерческих банках, ничто не могло угрожать. Однако новое время, новый век, по мнению инвестиционных банкиров, должны были также открывать и новые горизонты.

Приглашенные банкиры с видимым удовольствием потягивали выдержанный шотландский виски, источая медовые восточные комплименты мудрой политике президента, принесшей Америке невиданное ранее благоденствие. Клинтон, обожавший лесть, улыбался, кивал и с наслаждением курил сигары своей любимой марки Davidoff.

— Если мы не отменим эти старые, архаичные, нелепые законы, то мировой капитал в двадцать первом веке хлынет на биржи Гонконга, Лондона и Сингапура, где царит дух свободной торговли. А мы, как глупцы, останемся в стороне от взрывного роста мировой экономики!