– Ничего не сказав Пэту?

– Может, она боялась, что он вспылит и накостыляет Конору. Он же ревнивец. Кроме того, Дженни, возможно, знала, что у мужа есть повод для ревности. – Когда я сказал это вслух, по телу пробежал такой мощный электрический разряд, что я едва не соскочил со стены. Наконец-то, черт побери, дело начало вписываться в один из шаблонов – в самый древний и банальный.

– Пэт и Дженни были без ума друг от друга, – возразил Ричи. – Все на этом сходятся.

– Ты же сам утверждал, будто он пытался ее убить.

– Это другое. Люди убивают на почве страсти сплошь и рядом. Но никто не станет изменять тому, от кого без ума.

– Человеческую природу не переделаешь. Дженни застряла в безлюдной дыре, без друзей, без работы, без денег, Пэт зациклился на каком-то звере на чердаке – и вдруг, как раз когда она нуждается в поддержке сильнее всего, появляется Конор. Человек, который знал ее, еще когда она была золотой девочкой, у которой все идеально, который полжизни ее обожал. Перед таким искушением устоит разве что святой.

– Возможно, – отозвался Ричи, продолжая покусывать заусенец. – Допустим, вы правы, но в таком случае у нас по-прежнему нет мотива для Конора.

– Дженни решила порвать с ним.

– Тогда у него появился бы мотив убить только ее одну – ну или только Пэта, если Конор рассчитывал таким образом вернуть Дженни, – но не всю семью.

Солнце скрылось, холмы начали сереть, ветер кружил листья в безумном хороводе, прежде чем снова швырнуть их на мокрую землю.

– Все зависит от того, как сильно он хотел ее наказать, – сказал я.

– Ладно. – Ричи поплотнее завернулся в куртку и сунул руки в карманы. – Возможно. Но почему же тогда Дженни молчит?

– Потому что не помнит.

– Не помнит ночь понедельника – допустим. Но последние несколько месяцев из ее памяти никуда не улетучились. Она бы запомнила, если бы у нее был роман с Конором, – и даже если бы она просто с ним общалась. Она бы помнила, что собиралась его бросить.

– По-твоему, Дженни хочет, чтобы ее полоскали во всех газетах? “У матери убитых детей был роман с обвиняемым”. Думаешь, она добровольно примерит на себя титул “Шлюха недели”?

– Да, думаю. Сами же говорите, что он убил ее детей. Она ни за что не стала бы его покрывать.

– Стала бы – из-за сильного чувства вины. Если у них был роман, значит, она виновата в том, что Конор появился в их жизни, значит, то, что он совершил, – ее вина. Немногим хватило бы сил, чтобы с этим смириться, – не говоря уже о том, чтобы признаться в этом полиции. Не стоит недооценивать чувство вины.

Ричи покачал головой: