Санна не двигается, тогда Эйр отпускает ее руку и открывает фотогалерею в телефоне Авы Дорн. Она пролистывает фотографию за фотографией. Останавливается. Снова листает. Останавливается. Потом подносит телефон к самому лицу Санны.

– Посмотри ты, чтоб тебя, –  шипит она.

На фотографиях в мобильном Авы Дорн запечатлена рука, свисающая с дивана. Безжизненная. Крупным планом.

– Листай дальше.

Санна проводит пальцем по экрану и перелистывает на следующую фотографию. Потом на следующую. Крупные планы разных частей женского тела. Рук. Ног. Ушей. Лоб, изборожденный морщинами и обрамленный седыми волосами.

– Вот, –  говорит Эйр. –  Теперь видишь?

Поблескивающая голубая ткань с красиво вышитыми по ней цветами окружает рваную рану на груди.

30.

Когда Эйр врывается в комнату для допросов, Ава Дорн сидит, уставившись пустым взглядом в пространство перед собой. Эйр швыряет мобильный на стол прямо перед ней.

– Какого хрена эти фотографии делают в вашем телефоне?

Санна пытается избежать конфликта и уже протягивает руку за мобильным, но Дорн жестом останавливает ее. Художница смотрит в упор на Санну и улыбается.

– Она это заслужила, –  произносит она глухим голосом. –  Так этой суке и надо.

– Это ваши фотографии? –  Эйр тычет ей в лицо телефоном. –  А?

Дорн чуть отстраняется.

– Разумеется, мои.

Санна садится напротив нее. Она делает несколько глубоких вдохов. На лице сидящей напротив нее Дорн написаны упрямство и непокорность.

– Почему у вас в телефоне фотографии тела Мари-Луиз Рооз?

Дорн чуть улыбается, смотрит на ретировавшуюся к двери Эйр. Санна раздраженным кивком указывает той покинуть комнату, и Эйр выходит.

– Так почему? –  Санна протягивает Дорн ее мобильный.