– Ну и? Она издевалась над нами.

– Возможно. Или это просто вырвалось. Секунда откровенности среди всей ее лжи.

Эйр задумывается.

– По-твоему, она хорошо знала его?

– Не просто знала, я думаю, она пыталась его защитить.

– Как зовут дочь Дорн? –  Санна поворачивается к Экену. – И есть ли у Дорн внуки?

Экен быстро кивает и тотчас звонит кому-то. Он говорит отрывисто, спрашивает имя того, кто забрал сегодня Аву Дорн.

Открывается дверь, и на цыпочках входит Алис.

– Простите, –  извиняется она, –  никак не могла закончить разговор с НОР.

Что-то есть такое в Алис, думает Санна. Она появляется и исчезает так незаметно. Обычно она приходит с уже готовыми доказательствами в руках или под мышкой, которые осталось только предъявить им. На этот раз она пришла с пустыми руками, но вид у нее возбужденный.

– Что такое? –  интересуется у нее Санна. –  Что-то случилось?

– Помните, мы отправили фотографию ребенка на визуальный анализ? –  отвечает Алис. –  Они кое-что обнаружили.

– Что? –  нетерпеливо спрашивает Санна. –  Что обнаружили?

Алис открывает рот, но попытка подобрать слова занимает у нее целую вечность.

– Большое родимое пятно, –  наконец произносит она.

В комнате становится совсем тихо. Санна смотрит на нее, широко раскрыв глаза.

– Что ты имеешь в виду?

Алис судорожно сглатывает.

– Справа над глазом, у виска. Они пошлют изображение, но аналитик описал мне его как похожее на шрам от когтей пятно над правым глазом.