– Погоди, –  до Эйр медленно доходит смысл сказанного, –  ты на сто процентов уверена в том, что они сказали?

Экен завершает свой разговор и нажимает отбой.

– Дочь Дорн зовут Метте Линд, –  произносит он. – У нее есть сын, Бенджамин.

35.

Когда Санна и Эйр подъезжают к кварталу, где находится дом Метте Линд, там царит тишина и покой. Санна переключает передачу, и машина медленно перекатывается через ограничитель скорости.

Идиллический район с домиками середины прошлого века. Тщательно подстриженные газоны огорожены живыми изгородями из бирючины и выкрашенными в белый цвет заборчиками. Фруктовые деревья с пожухлыми листьями и клумбы увядших многолетников, батуты и газовые грили, укрытые защитными чехлами.

Эйр косится на Санну.

– Как ты? –  тихо спрашивает она.

– Не знаю. Ты о чем?

– Ты и пары слов не сказала, с тех пор как мы выехали из управления.

– Подозреваю, это будет непросто.

– Еще бы. Но представь, если теперь мы правы? Представь, если мы сейчас возьмем его?

– У нас пока ничего нет. Только версия.

– Да, но…

– Пока что мы только смогли опознать Бенджамина по фото и знаем, что он был в лагере, –  строго отвечает Санна. –  Посмотрим, захочет ли он обсуждать с нами Мию и вообще хоть что-то.

– Да, –  соглашается Эйр.

– Мы должны быть осторожны, я это серьезно говорю. Все, что у нас есть, –  это только догадки. От того, как мы справимся сейчас, зависит, будет он с нами говорить или нет.

Эйр кивает.

Пара мальчишек-подростков чинят мопед около гаража. На земле рядом с ними раскиданы инструменты и запчасти. Один, чуть наклонившись, осматривает переднюю фару. Санна вдруг вспоминает об Эрике. Если бы он был жив, он бы, наверное, тоже мог так стоять и чинить что-нибудь с приятелем на заднем дворе их дома.