– А… мой друг? – недоумевала Эль, до сих пор слабо представляя, как оказалась в Фише, да еще и в больнице.

– Возможно, его еще ищут, – пожал плечами доктор и, заметив взгляд Эль, поспешил добавить: – Или он в другой больнице. Если было что-то серьезное, его могли увезти в Интерлакен или Берн.

– Я могу позвонить?

– Конечно, – и через полчаса Эль получила в руки телефон.

Фаустино не отвечал, Гай был недоступен, а кому еще можно позвонить, Эль понятия не имела. За окном стемнело, и то ли из-за капельниц, то ли из-за обморожения, сил прыгать в ночь не было. Тогда Эль погрузилась в сон, чтобы достать номер Шарля де Крюссоля, ведь по-настоящему она его не запомнила, но как-то видела цифры.

В отличие от остальных, Шарль ответил сразу и даже узнал голос Эль.

– Буду у тебя через час, не могу говорить, – сказал он отрывисто и сразу сбросил.

Надо ли говорить, что за этот час Эль вся извелась?

Когда Шарль явился, она хотела расплакаться от счастья, но удержалась и не проронила ни слезинки. После пробуждения Эль вообще была лишь собой, впрочем, как и в прошлый раз в этой же больнице.

– Фаустино жив и здоров, – отрапортовал Шарль с порога, дошел до кровати Эль и сел рядом. – На вертолете его доставили в Берн, туда же прилетел его отец. Фаустино в больнице, но он признался в убийстве Бланки, так что… полагаю, увидитесь вы не скоро. Будет большое расследование, у Комиссии много работы, ведь Фауст признался не только в убийстве, но и в проникновении в Комиссию. А еще в умении иногда извлекать что-то из мира подсознания. Сказал, это никак не контролируется и происходит случайно, но виновата скорее всего его мать. Она как раз сидит в Эребе за вмешательство в подсознание ребенка… как я уже сказал, расследование будет долгим и сложным. Много запутанной информации, факты противоречат друг другу… неприятное дельце.

– Он… извлекает?

– Извлек ледник, например. Напугался, когда некто Моргайд Харли пришел по его душу, ведь этот Моргайд тоже убийца Бланки. Там все сложно, но кому я объясняю, да? Ты и так все знаешь.

Так и было. Эль точно знала, что Фауст взял ее деяния по извлечениям на себя.

– А Гай? Моргайд Харли, он… как?

– Они вместе. Моргайд тоже сдался.

– Боже мой, – пробормотала Эль, не веря, что все так быстро закрутилось. Они ведь даже проснуться не успели… хотя вон Фаустино успел. И проснуться, и покаяться, и при этом даже не попрощался. Он говорил об этом плане, но так давно… или это было вчера? Казалось, это только фантазии о будущем, наметки плана. Но у Фауста, видимо, так не бывает. Придумал, утвердился в гениальности идеи, осуществил. И действовал по обстоятельствам, разумеется, ведь изначально в извлечениях он сознаваться не планировал.