На этом вопросы закончились. Мое сердце стучало, словно копыта испуганной лошади. Слава богу, подумала я. Теперь присяжные поймут, какая жуткая лгунья эта доктор Джудит Даффи. Разве можно серьезно относиться к ее мнению, когда Рейбен Меррилс только что поймал ее на вопиющей лжи? Увы, стоило мне посмотреть на Пола и Нэда и увидеть, что оба сидят хмурые, как на мое воодушевление набежало темное облако.
Позднее я узнала, что они серьезно встревожились о том, какой эффект могло произвести на присяжных повторение той злополучной фразы. Хотя Меррилс быстро и убедительно показал, что Даффи бессовестно лжет, он дважды повторил ее слова о том, что одновременная гибель обоих мальчиков в результате СВДС – это «крайне маловероятно, почти невозможно». Позднее Нэд сказал мне, что самый лучший способ заставить кого-то во что-то поверить, – это несколько раз повторить одни и те же слова.
– Контекст, в котором они прозвучали, не так важен, – сказал он. И оказался прав. Какая же я была наивная!
Раз за разом в течение судебного разбирательства присяжные слышали эту фразу «крайне маловероятно, почти невозможно». 5 ноября я этого не знала, и вот теперь должна провести девять лет жизни за решеткой. А все из-за нескольких слов, сказанных доктором Джудит Даффи, которая от меня не слышала ни единого слова.
24 октября 2004 года
24 октября ко мне в тюрьму, чтобы взять у меня интервью, приехала журналистка газеты «Дейли телеграф». Пол пошутил, что, мол, теперь я такая знаменитость, что журналисты вынуждены дожидаться очереди, чтобы повидаться со мной. Кстати, тюремные служащие так меня и называют: «наша местная знаменитость».