Ма Сян, насвистывая, мчался по трассе за рулём служебной машины. Свернув на развилке направо, он увидел, как Янь Се запрыгнул в «Гранд-Чероки», сдал назад, круто развернулся и рванул ему навстречу.

– Эй, Янь-гэ! – крикнул Ма Сян, опустив стекло. – Мы спешили… Эй?!

Майор проехал мимо, даже не подумав притормозить, и «Гранд-Чероки» с рёвом унёсся в сторону Цзяньнина.

Прибывшие на место преступления полицейские автомобили остановились, сотрудники управления общественной безопасности растерянно переглядывались. Ма Сян высунулся из окна и прокричал вслед стремительно уносящимся вдаль огням джипа Янь Се:

– Жена, что ли, рожает? Так её у тебя нет, эй!

«Гранд-Чероки» с включённой сиреной на полной скорости мчался по пустой трассе, игнорируя светофоры и оставляя лишь размытое чёрное пятно на записях дорожных камер слежения.

Янь Се глянул в зеркало заднего вида. В нём отражались его собственные мрачные глаза и Цзян Тин на заднем сиденье: капитан сидел зажмурившись и покачивался из стороны в сторону, лицо скривилось от боли.

«Он сказал, что не может нажать на курок. Почему? Что это значит? Что случилось с Заклёпкой? – думал майор. Он снова и снова повторял про себя: – Цзян Тин, прошлое остаётся в прошлом. Не дай себе в нём утонуть. Даже если ты совершил ошибку… Теперь тебе не придётся расплачиваться за неё в одиночку».

Цзян Тин не понимал, где находится. Всё тело пылало жаром, сердце сжимала гнетущая тоска. Ему казалось, что он заперт в каком-то тёмном тесном пространстве. «Я умер?» – пронеслось у него в голове.

Его душа медленно поднималась со дна сквозь толщу воды и наконец, увидев проблеск света, устремилась вверх.

Маленький мальчик вынырнул из реки, звонко рассмеялся, подплыл к берегу и выбрался из воды. Он схватил аккуратно сложенную белую футболку, лежавшую на камне, и быстро надел её.

Лучи заходящего солнца золотили его молочно-белую кожу, нежное лицо казалось выточенным из белого нефрита, чёрные мокрые волосы прилипли к вискам. Его друг не купался, он сидел на камне и молча наблюдал за ним.

– Твоя одежда намокла, тебе надо переодеться! – сказал он.

– Мне не во что.

– А если эта испачкается?

– Если приду в грязном, меня побьют.

Мальчик сел и, чуть склонив голову набок, посмотрел на друга, который всегда выглядел угрюмым и поглощённым своими мыслями.

– Ты сегодня будешь играть на скрипке? – спросил он.