В серо-зеленом коридоре стоял знакомый запах болезни. Пахло спертым воздухом, мочой, жидкостью для мытья полов. Сколько раз он вдыхал этот запах, навещая в больницах людей, которых теперь уже нет.

Андреас довольно быстро нашел палату. Ему сообщили, что первые несколько дней здесь дежурил полицейский, но как только больному стало лучше, и появилась возможность его допросить, пост сняли. Охраняли не его жизнь, а то, что он мог сообщить. Андреас вошел в палату. Николас, бледный, осунувшийся, с беспокойством посмотрел на него. Старик прекрасно понимал, что тот мог не знать, что произошло на самом деле, и вряд ли обрадовался его визиту.

— Не волнуйся, Ники, — сказал Андреас по-русски, пододвигая стул к кровати.

Человек беспокойно повернулся под простыней, но воткнутая в руку иголка капельницы ограничивала его движения. Под широкой больничной рубашкой виднелись бинты, стягивавшие грудь. На столике у кровати стояла ваза с желтыми тюльпанами. Палата была разделена на две части раздвижным экраном. За ним, на соседней кровати, стоявшей возле окна, лежал еще один больной и смотрел телевизор. Николас кивнул, но ничего не сказал.

— Я пришел сам, меня никто не посылал. — Андреас перешел на английский. — Просто хотел проведать тебя.

— Я жив… — Голос Николаса был чуть громче шепота.

— Да. Мой внук поспособствовал этому. — Николас продолжал безучастно смотреть на Андреаса. — Мэтью. В тот день он пришел проведать своего крестного, но вместо него обнаружил тебя, истекающего кровью на полу. Он прижимал полотенце к ране, пока не приехала «скорая помощь». Тебе что, никто об этом не рассказал?

— Полицейские только задавали вопросы. Никто мне ничего не рассказывал.

— И тебя никто не навещал? Никто со дня операции Фотиса к тебе не приходил?

— Филипп, управляющий рестораном. Только он.

— Это он принес цветы?

— Нет, — еле заметно улыбнулся Николас. — Это моя подружка.

— Хорошо. Я рад, что ты не один.

— Она сейчас работает, но скоро придет.

— Я долго не задержусь.

Николас откашлялся и снова попытался повернуться. Было заметно, что он все еще испытывает боль.

— Я ничего не знал о Мэтью, о том, что это он помог мне. Я очень ему благодарен.

— У него неприятности. У Мэтью. Неприятности с полицией. Они считают, что он может быть причастен к ограблению.

— Его арестовали?

— Нет. У них нет оснований для его задержания. Но поскольку Фотис исчез, они могут разозлиться и обвинить кого-то другого.