– Вам известно, что смерть Эмили Голд наступила в тот вечер между одиннадцатью и полночью?

– Да.

– С пяти до одиннадцати… прошло шесть часов. В это время вы были с Эмили? – спросила Барри.

– Нет.

– Вы были знакомы с Крисом?

– Нет.

– Вы участвовали в каком-нибудь из их разговоров за промежуток времени в шесть часов, предшествующий ее смерти?

– Нет.

– Итак, миз Ньюэлл, – обратилась к ней Барри, – возможно ли, чтобы Эмили все-таки решила сказать Крису про ребенка?

– Ну… да, пожалуй.

– Благодарю вас, – сказала прокурор.

Майкл Голд подошел к месту свидетеля со всем энтузиазмом приговоренного человека. Он устремил взгляд на судью, намеренно отказываясь смотреть и на Мелани, сидящую слева, и на Джеймса Харта, сидящего справа. Едва усевшись и положив ладонь на Библию, он взглянул на Криса. И подумал: «Я делаю это ради тебя».

В душе он не мог себе представить, что Крис убил его дочь. Пусть бы даже прокурор показала Майклу дымящийся револьвер в руке Криса, он вряд ли бы в это поверил. Однако в его мозгу жило крошечное зерно сомнения, способное вырасти до огромных размеров, и оно вопрошало: «Откуда ты знаешь?» И Майкл действительно не знал. Никто не знал, кроме Криса и Эмили, и, возможно, Крис совершил немыслимое. Поэтому он не даст Джордану Макафи того, к чему тот стремится.

Чтобы отрепетировать свидетельские показания, Майкл встретился с Джорданом четыре дня назад.

– Если вы прямо скажете присяжным, что Крис не убивал вашу дочь, – сказал тогда Джордан, – то у Криса появится шанс выиграть.

Майкл вежливо согласился подумать об этом. «Но что, если? – произнес тихий голос. – Что, если?..»

Сейчас он пристально смотрел на парня, которого любила его дочь. На парня, который сделал ей ребенка. И молча извинился за то, чего не скажет.

– Мистер Голд, – мягко произнес Джордан, – спасибо, что пришли. – (Майкл кивнул.) – Со стороны может показаться странным, что вы выступаете свидетелем защиты. В конце концов, мы рассматриваем дело об убийстве и подсудимый обвиняется в убийстве вашей дочери.