– Да, сэр, – сказал Фредди.
Элизабет изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал ровно.
– Есть ли что-нибудь, что мы могли бы…
– Не беспокойтесь обо мне, – сказал он, когда полицейские потащили его прочь. – Самое важное – это история.
– Я поеду следом, прослежу, чтобы они его не убили, – прошептал Фредди Элизабет.
– А как насчет твоей камеры?
– О, это не проблема. Она вроде как часть меня.
– Я иду с тобой!
– Тюрьма «Томбс» – неподходящее место для леди, мисс Элизабет.
– Но…
– Вы должны делать то, что сказал мистер Фергюсон, – следить за ходом истории.
– Пожалуйста, будь осторожен, Фредди.
– Вы тоже, мисс, – нам всем нужно быть осторожными, – сказал он, убегая.
Элизабет несколько минут стояла в ошеломленном молчании. Постепенно она начала осознавать окружающие ее звуки: стук деревянных колес, карканье чаек, голоса людей, перекликающихся друг с другом на переполненных улицах, разговаривающих, смеющихся, спорящих, сплетничающих. Все они выглядели такими беззаботными, совсем не подозревающими о том, что среди них затаился убийца. Он проскальзывает незамеченным по переулкам, скользит между зданиями, входит в подъезды и выходит из них, крадется по тихим коридорам – находясь в вечном поиске следующей возможности нанести удар.
Глава 47
Глава 47
– Он накачал ее наркотиками посреди ночи.
Это было пропитанное виски, затвердевшее от табака рычание, в котором было больше флегмы, чем голоса.
Элизабет повернулась, чтобы увидеть говорившего. Его потрепанный двубортный синий пиджак и обветренное лицо выдавали его профессию: он остается или был в прошлом моряком. Испачканные брюки клеш прикрывали тощие ноги, которые когда-то карабкались по снастям. Рваная куртка обтягивала тонкие руки, которые подравнивали паруса, драили палубы и перевозили грузы из портов по всему миру. Загорелая кожа его лица представляла собой лабиринт складок и расселин, образовавшихся за годы пребывания на солнце и морском воздухе. Его возраст определить было невозможно – ему могло быть и сорок, и восемьдесят. Грязная черная повязка закрывала один глаз.