Саблин достал сигарету и закурил. Нервно усмехнулся. Что, чёрт возьми, происходит?! Ещё одно архивное дело — и ещё одно убийство, обставленное как суицид, как и в случае с Осиповым. И все случаи связаны с семьёй Филиппа Смирнова. Проклятие!

Следователь схватил мобильный и набрал Шульца.

— Влад, привет. Ты сейчас где?

— Я у вас в отделении. Заехал по делам, но уже собираюсь уезжать. А что?

— Срочно зайди ко мне, — не объясняя ничего дальше, Саблин повесил трубку.

Через пару минут в кабинет зашёл Шульц.

— Что случилось?

— Подойди, — сказал следователь, не вставая из-за стола. — Вот, смотри, — он начал показывать судмедэксперту все фотографии из дела Журавлёва, медленно перелистывая. Шульц внимательно смотрел.

— Ничего странного не видишь? — наконец, спросил Саблин, сосредоточенно глядя на Влада.

— Стремянка, — Шульц поправил очки и отошёл от стола Саблина. — Если это суицид, она должна была упасть.

Следователь медленно закивал. Его лицо стало мрачным и напряжённым.

— Значит, я не ошибся.

— Кто это? — спросил Влад.

— Журавлёв. Муж Софьи.

Брови Шульца поползли вверх.

— Той самой, чьё дело я смотрел? И когда это случилось?

— Не поверишь, но тоже десять лет назад. Спустя месяц после смерти Журавлёвой и Осипова.

— Чёрт!

— М-да. И я об этом.

— Ещё одно убийство, которое выдано за самоубийство?