Вдвоем всегда гораздо теплее, чем одному.

Ароматы еды и вина разносились по чердаку, и были они настолько пьянящими, что почти хотелось навсегда остаться в кресле. После нескольких дней подготовки и беготни он почувствовал, как усталость, просачивающаяся через кости, становится все тяжелее. Его веки постепенно опускались, и он начал желать себе крепкого сна сегодняшней ночью.

К этому моменту мальчик уже не мог больше есть, и хотя он все еще сжимал в руке половину куриного крылышка, уже откусывал лишь маленькие кусочки. То была борьба непомерного аппетита с крошечным желудком.

Он засмеялся, выхватил куриное крылышко и похлопал ребенка по попке, давая понять, что ему пора в постель. Затем посмотрел на беспорядок на столе и, не найдя сил прибраться, решил, что завтра попросит об этом девушку. Хотя прямо сейчас ему хотелось завалиться спать, откладывать то, что нужно было сделать, было категорически нельзя.

Пошатываясь, он спускался с чердака, и его ноги – может, из-за расслабленности, а может, из-за полбокала вина – так ослабли, что он едва не заскользил по ступенькам. Пройдя за барную стойку, первым делом очистил историю просмотров в компьютере, а затем поднял из-под барной стойки походный рюкзак. Утром тот, набитый до отказа, был очень тяжелым, а теперь стал намного легче. Он перекинул рюкзак через плечо и вдруг почувствовал внутри что-то твердое. Должно быть, книга по схемотехнике…

Он не расставался с ней на протяжении нескольких дней. Сегодня вечером, когда он еще находился в том доме, снова и снова сверял свои результаты с книгой. Разумеется, теперь, после взрыва, она уже не пригодится. Поразмыслив, он взял с барной стойки зажигалку, достал из рюкзака книгу и направился в туалет. Сейчас перчатки, конечно, не нужны – ведь уже через несколько минут книга превратится в несколько хлопьев черного пепла и исчезнет в канализации…

Он расслабился и присел на корточки у унитаза; напевая какую-то песню и щелкая зажигалкой, перевернул книгу страницами вниз и поднес к пламени. Однако, прикоснувшись к ней, вдруг почувствовал что-то скользкое на кончиках пальцев. Остолбенел. Пламя уже охватило книгу. Он торопливо придавил ее к полу, сдерживая пламя, а затем, поднеся все еще дымящуюся книгу к глазам, осторожно отодвинул пальцы.

На гладкой обложке был отчетливо виден небольшой кусочек затвердевшего жира. Он приблизил нос и понюхал – все еще ощущался запах жареного. В чем дело? Он ведь не ел ничего весь день…

Он присел и в недоумении посмотрел на масляные пятна на обложке. Внезапно его глаза расширились.