– …Итак, если не возражаешь, – взгляд Цзян Я был мягким, – он по-прежнему хотел бы, чтобы его называли этим именем.

– Хорошо, Цзян Я. – Фан Му посмотрел на него и вдруг почувствовал, что это имя стало чужим. – То, что с ним случилось, вызывает сочувствие, однако почему он позднее… совершил те поступки?

Цзян Я рассмеялся.

– Потому что кое-кто сказал ему, что так поступать правильно. Ведь в этом мире никому не позволено причинять вред другому человеку без причины… – Его улыбка померкла. – Как и в случае с рождением, он был абсолютно бессилен. На его долю выпало много страданий, поэтому он имеет право на возмездие.

– Но разве те люди должны были поплатиться жизнями за свои поступки? – не сдержался Фан Му. – Некоторые из них даже нельзя считать злодеяниями!

– А что такое злодеяние? – задал встречный вопрос Цзян Я. – Обязательно ли это только убийство и поджог? Презрительный взгляд, грубая ругань, удар, пинок – как ты это называешь? Непреднамеренный проступок? Задумывался ли ты о чувствах жертв? Нет. Потому что ты никогда этого не испытывал. О том, как сильно страдают жертвы, знают только они!

– Поэтому он… – Фан Му прищурился, взвешивая свои слова, – отплатил той же монетой?

– Это и есть справедливость, – рассмеялся Цзян Я. – То, что ты силой навязывал другим, вернется тебе стократно, и только тогда ты поймешь, что значит раскаяться.

– Но у них уже не было возможности раскаяться. – Фан Му вдруг подумал о Жэнь Чуане, и его рука сжалась в кулак.

Цзян Я заметил его движение и подошел к нему, оказавшись почти лицом к лицу.

– Офицер Фан, у тебя когда-нибудь был такой порыв? – Он пристально посмотрел Фан Му в глаза и, чеканя каждое слово, произнес: – Очень, очень сильное желание убить кого-то?

Фан Му, не дрогнув, смотрел на него. Через несколько секунд он медленно покачал головой:

– Нет.

– Ложь. – Цзян Я выпрямился и высокомерно посмотрел на полицейского. – Не то чтобы ты не хотел – скорее, не решался.

– Потому что те люди не должны были умирать!

– Они тоже так думали. Иными словами, большинство так думает, – повысил голос Цзян Я. – Именно из-за такого мышления они могут спокойно спать по ночам и вести себя вседозволенно!

Он вдруг высоко поднял руки и театрально закричал:

– Я ничего не сделал! Я просто немного навредил им, но не специально, поэтому заслуживаю прощения и понимания. Заслуживаешь? Нет, не заслуживаешь. – Напыщенное выражение вмиг исчезло, и на лице Цзян Я вновь отразилось хладнокровие палача. – Ему не нравится; он считает, что это несправедливо.

Фан Му с изумлением смотрел на этого то безумного, то нормального человека.