Гален лихорадочно рылся в саквояже, пока не нашел нужный инструмент.

— Держите!

Аттвуд умело опустил зажим внутрь и защелкнул его на поврежденном кровеносном сосуде.

— Теперь нить! Мне необходимо перевязать его!

Пальцы доктора слаженно работали в глубине раны. Капельки пота появились на его лбу и висках от перенапряжения. Гилмор, заметив это, сообразил обтереть лицо доктора тканью.

— Благодарю, — скупо произнес Валентайн, продолжая перевязывать сосуд.

— Но если вы его зажмете, то как же кровь будет поступать дальше? — спросил инспектор.

— В теле человека огромное множество кровеносных сосудов. Кровь пойдет по другим.

— А дальше? Так останется навсегда?

— Конечно же, нет! Я зашью разрез, а потом удалю нитку, которой стянул его. Обработаю рану и после заштопаю. Кровь снова пойдет своим путем.

— Вы уже проделывали такое?

— Впервые, мой друг. Впервые. Я же когда-то рассказывал вам об этом. Никому еще не удавалось сшивать вены и артерии! Лучше следите за дыханием леди Милтон! Возьмите что-то гладкое — стекло или нож. Поднесите ко рту или ноздрям — поверхность должна покрываться испарением. Если его нет, то она не дышит.

Гален послушно выполнил указание доктора. Это было самое приемлемое занятие, по сравнению с предыдущей манипуляцией.

— Дышит?

— Да.

— Отлично! Мне осталось еще немного.

Аттвуд быстро схватил иголку и продел в ушко льняную нить. Сделав это, он вновь опустил пальцы рук внутрь раны и принялся аккуратно зашивать поврежденный сосуд.

— Ей крепко повезло, что ланцет убийцы не задел жизненно важных органов. Прошел вскользь с селезенкой.

— Она выживет?

— Я не знаю. Но я делаю все, что могу!