Кэт замолчала, переводя дух. Она сама не ожидала от себя такой гневной вспышки.

– Зачем вам выходить за Хэксби? – вдруг спросил Марвуд.

– А вам какое дело? Я распоряжаюсь своей жизнью так, как считаю нужным. Я решила, что стану его женой, значит так тому и быть. И на это у меня есть две самые весомые причины на свете: во-первых, я очень уважаю господина Хэксби, а во-вторых, для нас обоих это благоразумный шаг.

– Благоразумный?

Марвуд побледнел, и шрамы на левой стороне его лица сразу проступили четче.

– Именно. Кстати, о благоразумии. Вы в последнее время виделись с моей тетей?

– Да. – Марвуд попятился так, будто Кэт хотела его ударить. – Но…

– Советую держаться от нее подальше. – Кэт одновременно хотела и побольнее задеть Марвуда, и помочь ему. – Неужели сами не понимаете? Эта леди с фарфоровым личиком – та еще змея, рано или поздно она отравляет все, к чему прикасается. Ее яд погубит и вас, если уже не погубил.

Марвуд поморщился:

– Благодарю за совет, однако вы напрасно тревожитесь. Будьте любезны, попрощайтесь за меня с господином Хэксби.

Марвуд взял сверток и отвесил поклон. Остановившись в дверях, он оглянулся.

– Вы сказали, что ножны до сих пор мокрые после колодца. Но как вы узнали, что в тот роковой день на поясе Олдерли была именно эта шпага, ведь у вашего кузена их несколько? И почему вы так уверены, что ножны побывали в колодце? Откуда…

Марвуд умолк. С улицы доносился обычный шум. Из уборной раздался низкий стон Хэксби, являвшийся выражением то ли боли, то ли удовольствия.

От гнева Кэт не осталось и следа.

Девушка произнесла:

– Я подумала… просто предположила, что… эти ножны висели у Эдварда на поясе, когда он…

Они с Марвудом долго глядели друг на друга. Затем он, ни слова не говоря, отвернулся и поднял щеколду. Когда Марвуд ушел, Кэт направилась в свою каморку. Слова – вещь опасная, и воспоминания тоже. Девушка легла на кровать и уставилась в стену. На глаза навернулись слезы. Кэт старалась ни о чем не думать и гнала от себя все до единой мысли.

Глава 56

Глава 56

Джорджа Милкота повесили 7 октября вместе с восемью другими приговоренными к смерти преступниками. Это был понедельник – казни чаще всего проводили именно в этот день недели. Осуществление правосудия стоит денег. Когда позволяли обстоятельства, власти предпочитали экономить за счет масштабов: гораздо практичнее вешать как можно больше преступников за одну церемонию. К тому же любая публичная казнь собирает многолюдные и зачастую буйные толпы, отчего лондонские улицы оказываются запружены еще больше обычного, а это, в свою очередь, не лучшим образом сказывается на торговле.