До тех пор Кэт полагала, что их брак, по сути, договоренность между деловыми людьми, заключенная для взаимной выгоды, и обычный супружеский долг в условия не входит. В мае, предлагая Кэт стать его женой, Хэксби создал у нее именно такое впечатление. Он стар и болен, поэтому о постельных утехах Хэксби не заикался ни тогда, ни позже – до нынешнего момента.

Кэт возблагодарила Бога за то, что пока лежит в постели в одиночестве. Она прислушалась к ночным звукам. Из-за близости Ковент-Гарден на Генриетта-стрит редко воцарялась полная тишина. И под колоннадами вокруг площади, и на соседних улицах почти в любое время дня и ночи можно было наткнуться и на уличную девку, и на попрошайку, и на игрока в кости.

Еще не пробило полночь, и с улицы доносились крики, пение, стук копыт и колес по дороге. Кэт с радостью поднялась бы на этаж выше, в свою каморку на чердаке, смежную с мастерской. Там тише, в ней она ближе к небу, и ее покой никто не тревожит. Но вместо этого Кэт лежит в своей новой спальне. Хэксби взял в аренду весь этаж целиком, и теперь ее новая квартира состояла из салона, или гостиной, и четырех комнат, помимо той, в которой она сейчас находилась. По крайней мере, Хэксби не собирался делать из Кэт кухарку: еду для них будут готовить на первом этаже или можно будет заказывать блюда в кухмистерской или таверне.

– Очень удобно, – рассуждал Хэксби, показывая Кэт эту квартиру. – Я буду и работать, и жить в одном здании, а ты наверняка будешь рада наконец стать хозяйкой в своем доме.

Кэт не ответила. Она заключила с Хэксби сделку, и условия, которые он ей предложил, были более чем выгодны. После событий этих трех недель Кэт должна бы была радоваться, что она не в тюрьме и не на виселице. Отныне она полноправная хозяйка собственного дома и мастерской. Днями напролет она будет заниматься делом, которое ей интересно. Вместе с фамилией господина Хэксби она получила защиту, подкрепленную законом. Благодаря мужу Кэт обрела статус. Разве у нее есть хоть один повод для жалоб?

Как будто в ответ на ее вопрос из уборной донесся низкий стон. В начале вечера они взяли наемный экипаж и поехали в «Барашек». Хэксби устроил трапезу роскошнее обычной и к тому же выпил больше вина. Кэт подозревала, что сейчас он расплачивается за эти излишества. Но не вечно же ее муж будет восседать на стульчаке. Скоро он выйдет и потребует того, что принадлежит ему по праву, данному церковью и государством.

Но хуже, чем в тот раз, когда кузен Эдвард подстерег ее в собственной спальне и взял силой, точно не будет. Кэт утешалась этой мыслью. Как бы там ни было, от Хэксби она не видела ничего, кроме добра. В отличие от Эдварда.