Взяв прут, девочка стерла свои следы на мягкой земле вокруг березы и стала углубляться в лес. Она уже начала уставать, а мокрый грязный подол лип к ногам. Туфельки разваливались на ходу, не столько защищая ее ноги, сколько мешая идти. Мария сама не заметила, как и где порезала левую ступню.

Через некоторое время она сбросила обувь и продолжила путь босиком, морщась от боли при каждом шаге. Сделав большой круг, она захромала обратно к дому, делая вид, будто скрывать ей нечего.

Первым, кто ее заметил, был солдат, дежуривший у парадного входа. Он позвал кого-то в доме, и на крыльцо вышел второй солдат. Направившись к Марии, он схватил девочку за руку и потащил в дом.

– Отпустите ее, – резко приказал спускавшийся по лестнице мужчина. – Она больше не станет убегать.

Солдат разжал хватку. Мария сразу узнала мужчину – это был господин Марвуд, человек со шрамами на лице. Она дважды видела его на Слотер-стрит: в первый раз он приходил с чернокожим мальчиком, а во второй – один. Тогда господин Марвуд зашел на конюшню и смотрел, как господин Фэншоу показывал всем, как обедает Калибан. И мать, и дед недолюбливали этого человека и, пожалуй, даже побаивались его, но вот почему, Мария не знала. Он одно время был сослуживцем ее отчима, Эббота. Может быть, в этом все дело, ведь Эббота до сих пор все ненавидят, хоть он и умер.

– Мария Фэншоу? – строго спросил господин Марвуд.

– Да, сэр.

Девочка, насколько могла, попыталась исполнить хотя бы подобие книксена.

– Где ты была?

– На улице, сэр.

– Что ты там делала?

– Г-гуляла.

– Не шути со мной, дитя. Куда и зачем ты ходила с утра пораньше? И почему вернулась в таком виде?

Солдат, дежуривший у двери, шагнул вперед и доложил:

– Она вышла из леса, сэр.

Глядя исподлобья на Марвуда, девочка молчала. Ее все еще трясло от холода, и она сжалась в комок.

– Кто-нибудь, принесите ей одеяло или плащ!

– Девочка ни в чем не виновата, сэр, – дрожащим голосом произнес дед. – Клянусь честью. – По-прежнему одетый в халат на меху, он стоял наверху, возле лестницы. Его охранял еще один солдат. Казалось, будто за время отсутствия Марии дедушка съежился и стал меньше. – Прошу вас, сэр, не трогайте ее.

– Моя дочь испугалась солдат, – проговорила мать, подойдя к господину Фэншоу. Теперь вид у нее стал совсем безумный. – Немудрено, что бедняжка убежала. Чего еще вы ожидали, вламываясь в дом в такой ранний час?

– На вашем месте, мадам, я бы поискал для нее сухую одежду, – произнес Марвуд.