– Отпираться нет смысла, – устало произнес Марвуд, приближаясь к ним вместе с шагающим тяжелой поступью солдатом. – Отдайте то, что девочка спрятала в лесу, иначе я заберу этот предмет силой.

– Не притрагивайтесь ко мне, сэр. – Госпожа Фэншоу выпрямилась в полный рост и прижала кошелек к груди. – Вы не смеете.

– Поверьте, смею.

– Я не имею права распоряжаться имуществом брата.

– Оно ему больше не понадобится, – ответил Марвуд.

– Что? Почему?

– Потому что ван Рибик мертв.

Глава 53

Глава 53

В четверг, во второй половине дня, когда с момента гибели ван Рибика еще не прошло и суток, Марвуд пригласил госпожу Хэксби отужинать с ним в восемь часов. Он обещал прислать ей сопровождающего. После событий вчерашнего вечера тон записки показался Кэт настолько сухим, холодным и формальным, что на секунду она ощутила острую неприязнь к Марвуду. Мальчику, доставившему записку, Кэтрин велела передать, что будет ждать здесь.

Если не считать обеда в полдень – для нее эта трапеза была скорее необходимостью, чем удовольствием, – отвлечься Кэт было нечем. Покинуть замок она не могла – вдруг ее позовет Мадам? Госпожа Хэксби зависела от прихотей клиентки, а у последней хватало других дел.

Кэт пыталась читать, или делать наброски, или писать письма, но каждый раз перед мысленным взором ее вновь вставал умирающий голландец. Она будто снова и снова наблюдала за случившимся со стороны, однако при этом живо все чувствовала и осязала. Взяв в руки ножик, чтобы почистить грязь под ногтями, Кэтрин вспоминала, как вчера ее нож легко разрезал нежную кожу под подбородком ван Рибика, как тот ахнул, а шпага со звоном упала на голые доски пола… И как он потом схватился за горло… Но страшнее всего было смотреть, как между его пальцев сочилась кровь, в тусклом сиянии свечей выглядевшая почти черной.

Времени для раздумий у Кэт было более чем достаточно. Действительно ли ван Рибик хотел на ней жениться, или любовные признания – часть плана, целью которого было заручиться ее поддержкой? А вдруг это и вовсе изощренная издевка?

Ради Марвуда Кэтрин убила человека, и теперь это будет неотступно ее преследовать. А хуже всего было то, что она расправилась не с кем-нибудь, а с мужчиной, которого вожделела, хотя одному Богу известно, чем ван Рибик ее прельстил. Теперь предмета ее желаний нет, однако сами они не исчезли, только остались неудовлетворенными, как зуд, который нельзя унять. А еще Кэт не давала покоя мысль: что, если ван Рибик был прав и в долгосрочной перспективе для Англии было бы лучше, если бы правда о договоре стала достоянием гласности? А для самой Кэт было бы лучше, если бы голландец остался жить?