– Там что-то есть, сэр.

Мария выудила узкий сверток, представлявший собой грязную тряпку, завязанную узлом. Девочка отдала мне свою находку. И внучка, и дед следили, как я развязывал узел. Первым, что бросилось мне в глаза, была кружевная кайма.

– Это же твой платок! – воскликнул старик. – Багровый!

– Бордовый, сэр, – поправил я. – Тот самый, который лежал в вольере у льва.

– Я ведь отдал его тебе, – озадаченно хмурясь, обратился Фэншоу к Марии.

– Да, сэр, – подтвердила девочка, глядя на платок во все глаза. – Я думала, что потеряла его.

– Выходит, служанка его украла?

Мария кивнула.

Я развернул платок. В него были завернуты три фартинга, шиллинг и золотая монета. А еще – некий бумажный кулек.

– Да это же золотой. – Господин Фэншоу был не из тех, кто боится изрекать очевидные истины. – Честным путем эта девица его добыть не могла. Будь она жива, ее за такое ждала бы виселица.

Я осмотрел монету. На аверсе красовалась знакомая фигура в доспехах, с мечом в одной руке и пучком стрел в другой.

– Это голландский дукат, сэр, – ничего не выражающим тоном произнес я.

Фэншоу взял монету и перевернул ее:

– Да. С монетного двора в Утрехте.

– Верно. Однако вопрос в том, откуда у служанки этот золотой?

– Двух мнений быть не может: она его украла.

– Или получила за труды, – возразил я. – Если так, то от кого? От ван Рибика?

– Я один раз видела их вместе, – вставила Мария. – Дядю Хенрика и Ханну. Они стояли на дорожке, ведущей на конюшню, и разговаривали. Ханна была с ведром, она несла объедки свиньям.

– О чем ван Рибику беседовать с судомойкой? – удивился Фэншоу.

Я взглянул на девочку. Та смотрела на меня честными глазами.