– У него какое-то дело к Бекингему. Вчера нам предоставили комнату на постоялом дворе исключительно благодаря его милости.

– Когда Раш заседал в парламенте, он состоял в партии герцога.

Воцарилась тишина, нарушаемая только их тихими медленными шагами, далекими голосами и музыкой.

– Сегодня я видел Раша в обществе Бекингема, – наконец произнес Марвуд. – Они ехали верхом по улице, а группа скрипачей шла впереди, чтобы прохожие расступались перед герцогом. Его милость тоже меня заметил… – Повисла еще одна пауза, после которой Марвуд робко спросил: – Я вам говорил, какое прозвище дал мне герцог? Червяк.

– Выходит, он еще больший глупец, чем я думала, – дерзко ответила Кэт. – А вы ничуть не умнее, если всерьез переживаете из-за слов глупого человека.

Они продолжили прогулку и остановились возле дальней стены фруктового сада.

– Позже Раш посетил дом лорда Арлингтона в Ньюмаркете, – сообщил Марвуд. – Он желает говорить с милордом наедине, но скрывает, о чем именно. Раш был очень настойчив.

– Лорд Арлингтон примет его?

– Мне пока не представилось возможности рассказать ему о визите Раша.

– Странно, – заметила Кэт. – Раш только что вступил в брак и через день-два уже помчался в Ньюмаркет. И ведь это даже не увеселительная поездка – во всяком случае, не только увеселительная.

– Сначала Раш встретился с Бекингемом. А теперь ему срочно нужно поговорить с Арлингтоном. И с тем, и с другим? Зачем? Двум господам служить нельзя.

– Раш служит только самому себе.

С наступлением вечера в саду стало прохладно. Кэт зябко повела плечами. Она скорее почувствовала движение воздуха, чем услышала хлопанье крыльев, и над их головами пронесся бледный призрачный силуэт. Затем раздался пронзительный писк, оборвавшийся с неумолимой быстротой.

– Сипуха, – произнесла Кэт. – Ночные убийцы вышли на охоту.

В гардеробной Луизы царил приятный уют. На стенах висели гобелены, не пропускающие в комнату холод и сырость. Луиза часто сидела здесь: в этой комнате было теплее, чем в спальне. Как отметила Мари, люди благородных кровей мерзнут сильнее, чем простолюдины. Поэтому горничная предложила мадемуазель, чтобы та совершала свой туалет именно в этой комнате. Здесь даже стояла скамеечка для молитв. Луиза оценила чуткость леди Арлингтон, ведь хозяйка – протестантка.

Во вторник Луиза поднялась к себе рано. Поездка на скачки в Ньюмаркет утомила всех, и даже по обычному жизнерадостному фасаду леди Арлингтон к вечеру пошли трещины. Во второй половине дня поднялся холодный ветер. Он дул с востока с такой силой, что стекла дребезжали в рамах, а огоньки свечей танцевали, словно пламенные менады[21].