Когда Луиза желала хозяйке доброй ночи, ее светлость отложила вязание и вполголоса сказала гостье, что вовсе незачем каждый вечер так формально одеваться к ужину. Когда они трапезничают в узком кругу, как, например, сегодня, и за столом только хозяева и их близкие друзья, Луиза может, если пожелает, выйти к столу хоть в домашней одежде, словно она у себя дома, в кругу родных. Луиза понимала, что для нее это большая честь, ведь из этого следует, что отныне она тоже входит в круг близких друзей семьи. Но отчего-то предложение леди Арлингтон оставило неприятный осадок.

В спальне огонь в камине еле теплился. Луиза переутомилась настолько, что на смену вялости пришли беспокойство и раздражительность. Она отправила Мари за поссетом[22], желая успокоить расстроившийся желудок. При обычных обстоятельствах горничная послала бы на кухню пажа, однако в столь поздний час у двери приемной никто не дежурил. Мари дала понять, что такого рода поручения ниже ее достоинства, однако Луиза топнула ногой и приказала горничной делать, что велят.

Оставшись одна, Луиза вернулась в гардеробную. Свечи горели и в бра по бокам зеркала туалетного столика, и в канделябре на письменном столе. К ее удивлению, у камина на кресле лежало темно-зеленое домашнее платье с горностаевым воротником. Раньше Луиза его не видела. Она провела по платью рукой, оценивая качество меха и шелка, и обнаружила, что оно весьма достойное.

Откуда взялось платье? Может быть, это подарок от леди Арлингтон? Или от кого-то другого? Сев за туалетный столик, Луиза устремила взгляд на свое отражение в зеркале; вид у нее был болезненный. Зеленое платье вполне соответствовало пожеланию хозяйки, чтобы в семейном кругу Луиза одевалась по-домашнему.

Вдруг краем глаза она уловила какое-то движение в самом темном углу комнаты. Луиза ахнула и стремительно обернулась, задев локтем канделябр и чуть его не опрокинув.

Однако ничего из ряда вон выходящего она не заметила. Наверное, крыса пробежала, передернувшись от отвращения, подумала Луиза. Или мышь. Фрейлина уже поворачивалась обратно к зеркалу, как вдруг заметила то же, что и в первый раз: край гобелена, касавшийся пола, чуть шевельнулся, как будто изображенные на нем фигуры ожили.

Луиза быстро успокоилась. Гобелен просто плохо закрепили снизу. Взяв канделябр, она зашла в угол и сразу почувствовала, что воздух здесь свежее и прохладнее, а сквозняк ощущается сильнее.

Она поставила канделябр на пол. Тяжелая материя свисала с потолка, словно занавес. Отдернув гобелен, Луиза увидела угол филенчатой двери. Проведя пальцем по краю, она нащупала щеколду, затем подняла ее, но дверь не открывалась. Снова опустив гобелен, Луиза вернулась за туалетный столик.