Кэт ответила:

– Да и в любом случае мысль о том, что она прибыла в Уайтхолл беременной, наверняка приводила Луизу в ужас. Позор, насмешки… Ее жизнь была бы загублена.

– О чем там еще говорится? Быстрее! Наверняка милорду уже доложили, что я приехал, а мне ведь еще пакет запечатывать.

– В первом письме? Луиза глубоко опечалена, что не может выслать месье денег, однако клянется могилой брата, что скоро их раздобудет. Она жаждет встречи с любимым. Молит шевалье увезти ее и взять в жены. – Кэт взяла второе письмо. – Это написано позже, девятого сентября нынешнего года. Упоминаний о долгах здесь больше. – Кэт закусила губу. – Да и тон совсем другой. Вот что она пишет. Айрдейл требует, чтобы Луиза с ним рассчиталась, в противном случае угрожает предать гласности ее скандальную связь с шевалье. Но Луиза просит де Вира поговорить с Айрдейлом, чтобы тот дал ей больше времени. Она также предупреждает шевалье, чтобы тот не вздумал и словом обмолвиться про «другие обстоятельства», иначе за последствия Луиза не отвечает. Она называет ситуацию «дуврской историей». – У Кэт пересохло в горле. – Эти два слова подчеркнуты.

Марвуд поглядел на Кэт круглыми глазами. В его зрачках плясали огоньки свечей.

– Тайный договор? Неужели этой дурочке о нем известно?

Кэт шепотом уточнила:

– По которому Франция обязалась выплачивать содержание королю в обмен на его обещание стать католиком?

– Да. В прошлом году мадемуазель де Керуаль посетила Дувр в составе свиты герцогини Орлеанской, и во второй раз она побывала там, когда Мадам лежала на смертном одре. Возможно, мадемуазель де Керуаль что-то услышала.

– И рассказала шевалье? Вот почему от него решили избавиться?

– Тут не все сходится, – произнес Марвуд. – Да и вообще, наша фрейлина ведь не настолько глупа, чтобы выложить всю правду о Дувре Бекингему? Ведь тогда герцог понял бы, что из него с самого начала делали дурака и король, и Арлингтон, и прочие важные сановники. Но может быть, Арлингтон боялся, что Луиза… – Марвуд потер лоб. – Нет. Я думаю, она попросила герцога, чтобы тот избавил ее от Айрдейла и де Вира. К тому времени чувства мадемуазель де Керуаль к шевалье остыли. Прошел целый год с тех пор, как она покинула Дьепп, и все это время де Вир только и делал, что требовал с нее денег.

– Нет, – возразила Кэт. – Вы чересчур упрощаете. Любовь – не шахматная партия, и, возможно, Луизе границы между черным и белым представлялись не такими четкими, как вам. – Кэт помолчала, собираясь с мыслями. – Она хотела, чтобы эти двое перестали ей досаждать. Полагаю, Луиза с самого начала осознавала, что де Вир – проходимец, но гнала от себя эти мысли. Однако теперь Луизе страшно: что будет, когда она ляжет в постель с королем? Мадемуазель де Керуаль понимает: заставлять его величество томиться в ожидании ей не позволят. Поэтому шевалье снова стал для нее неотразимо притягательным.