«Черт возьми! Поверить не могу!» – беззвучно закричал я. Меня вдруг охватило звериное отчаяние. Из глаз брызнули слезы. Лицо уродливо скривилось, будто попало под мощную струю воды. Я стал колотить себя по голове руками. Овладевшая было мною прострация вдруг разом, без всякого предупреждения, сменилась ощущением жуткого несчастья.

Я свалился со стула на пол, оскалился, стоя на четвереньках, и завыл, как маленький жалкий звереныш. А слезы тем временем катились из моих глаз непрерывным потоком, как шелковые платки, вылезающие из шляпы фокусника.

– Сволочь! – снова оскалив зубы, восклинул я, не понимая, зачем и против кого этот крик. Мои гнев и негодование, о которых не знал никто, в первую очередь были адресованы самому себе. Не передать словами, как я был зол на собственную молодость и незрелость. Разозлился так, что готов был себя убить. В голове крутилась мысль: дойду ли я до самоубийства?

Сколько продолжались мои рыдания? Через какое-то время я поднял голову и увидел на полу, прямо под носом, маленькую лужицу. Я усмехнулся. Попробовал сделать вдох. Раз, другой, третий – и обнаружил, что с каждым вдохом желание плакать становилось все слабее. Становилось лучше прямо на глазах. Ощущения после слезливой истерики напоминали то, что чувствуешь после рвоты. Я смущенно поднялся и слегка улыбнулся. Снова взгромоздился на стул и, покраснев, взглянул на Митараи. Тот с важным видом копался в стеллаже с пластинками, пока не выбрал одну.

– Давай послушаем что-нибудь спокойное, – предложил он.

Утерев слезы со щек, я кивнул в знак согласия. И, слушая Бенни Гудмена, решил спросить о том, что не давало мне покоя.

– Откуда тебе известно про все эти махинации? Как ты понял, что я направляюсь к дому Ихары?

В ответ на мои вопросы Митараи, как я предполагал, должен был поступить, как ему свойственно, а именно: разразиться длинной речью. Я выпрямился, собираясь слушать внимательно, не пропуская ни одного слова, но он лишь досадливо махнул передо мной рукой:

– Да ладно… Может, бог с ним?

Чего не ожидал, того не ожидал. Я вопросительно наклонил голову набок.

– Будем считать, что астролог как-то угадал по звездам.

– Подожди! Так дело не пойдет. Ты говоришь только о том, что случилось, поэтому волей-неволей я начинаю в тебе сомневаться. Потому что знать все могут только, если можно так выразиться, участвующие стороны.

– Вовсе не обязательно. Когда человек на виду, можно разглядеть и механизм его действий, скрытые мотивы и уловки. Ничего особенного тут нет, и у меня нет желания сейчас во всем этом копаться и рассказывать тебе.