– Мистер Тофлер… – виновато заговорил старший помощник.

– Ну что такое? – Режиссер все еще улыбался.

– Мы заметили кое-что странное… – Джойс замялся.

– Ну и что же?

– На террасе дворца…

– Что на террасе?

– Тут в двух словах не объяснишь. Лучше пойдемте вместе посмотрим.

Ускорив шаг, Джойс направился в сторону моря. Остальные быстро последовали за ним. До края воды они шли где-то с минуту, и за это время никто не проронил ни слова. Но особой необходимости в этом и не было. Плавучая декорация становилась все ближе. Джойс продолжал указывать на нее пальцем, поэтому они и на ходу не сводили с нее глаз.

– Что это там? – наконец спросил Тофлер. Некоторое время он продолжал смотреть на дворец, а затем повернулся к своим компаньонам, как бы спрашивая их мнения. У их ног уже плескалась соленая вода, и больше они не могли ступить ни шагу вперед. Однако никто не был уверен, на что они сейчас смотрели.

Над широкой террасой дворца нависала пирамидальная крыша, напоминающая айсберг. Меч на ее верхушке, который должен был вобрать в себя молнию божьего гнева, всегда ярко блестел под сильным солнцем. До вчерашнего дня…

Сам дворец представлял собой остроконечную гору. У него были крутые склоны без строительных лесов, поэтому забраться наверх по внешней стороне совершенно не представлялось возможным. На верхушке горы было водружено что-то наподобие кольца или какого-то свисающего предмета. С берега было невозможно понять, что это такое, но в любом случае объект был немаленький.

Все наконец поняли, отчего у Джойса было столь ошеломленное лицо. Они тоже не знали, что сказать и как реагировать, поэтому лишь молча переглядывались. Ветра почти не было, пропеллеры на крышах мечети едва слышно шелестели. У воды лицо ласково обдувал бриз, в котором время от времени угадывался запах горячего песка.

Позже, вспоминая об этом, они признавались друг другу, что боялись момента, когда кто-нибудь из них проронит хоть слово. Все понимали, что если будут так и дальше стоять, то ситуация никак не разрешится, – и все равно не решались сдвинуться с места.

За их спинами послышались шаги. Закончив завтракать, актеры и члены съемочной команды почуяли что-то неладное и все вместе пришли посмотреть, в чем дело. Тофлер и остальные слушали, как они испуганно переговариваются, но сами продолжали молчать.

Когда все собрались у воды, режиссер почувствовал за своей спиной нарастающее безмолвное давление. Какое-то время он еще держался, но тянуться вечно это не могло. Все ждали и одновременно боялись слов, произнести которые предстояло именно ему.