Когда Оливера уже начало клонить в сон после трудного дня, со стороны шоссе донесся звук мотора, и они с Уокиншоу повскакивали со стульев. Тофлер и Джойс вернулись. Притормозив возле Рикардо, который как раз проходил мимо, они открыли окно внедорожника и о чем-то с ним переговорили.

Наконец машина снова тронулась с места. Проехав по мощеной дорожке перед главным входом, она направилась в сторону трейлеров и остановилась на том же месте, что и прежде. Оливер и Уокиншоу не сводили глаз с внедорожника и шоссе. Отчего-то режиссер с помощником все никак не показывались. Никаких других машин вслед за ними не приехало.

– А где полицейские-то?.. – недоуменно сказал Уокиншоу и переглянулся с Оливером.

Наконец Тофлер и Джойс отошли от трейлера и подошли к освещенному Парфенону, неся приборы, чашки с супом и тарелки с курицей. Видимо, они так проголодались, что решили сами положить себе еды и не ждать, пока Рикардо подаст им ужин в Парфенон.

– Эй, а вы чего еще не спите? – заговорил Тофлер первым. Довольно потирая руки, он придвинул стул и уселся за стол. Джойс приземлился возле него.

– Оливер уже клюет носом. Мы бы и пораньше легли, да вот ждали тебя…

– Зачем? – спросил Тофлер, поглощая суп.

– Мы сделали гробы и положили в них Ларри и Мирандо – точнее, его голову. Сейчас они стоят в палатке, разбитой у восточной стороны мечети. Но мы не можем вечно держать их там. Завтра снова будет жарко. Если мы не отвезем их в участок или морг, то…

– Неужели ты думаешь, что у здешней полиции есть такие удобные приспособления? Да они просто скажут нам засыпать их солью. Или закопать.

Повисла недолгая пауза. Режиссер и его старший помощник молча ели курицу, а художник-постановщик и оператор-постановщик молча смотрели на них. Тут к ним подошел Рикардо и с лучезарной улыбкой поставил на стол хлеб, салат и солонку с перечницей. Тофлер любезно поблагодарил его.

– Эрвин! – раздраженно заговорил Уокиншоу.

– Что? – переспросил режиссер, разламывая хлеб.

– Так что с полицией?

– Оливер, подай-ка соль.

– Эрвин, ты ведь ходил в полицию Эйн-Геди?

– Ходил. Только там было закрыто. Наверное, они в летнем отпуске.

– Да неужели?

– Думаешь, я вру? Джойс!

Джойс неопределенно кивнул с каким-то озадаченным лицом. Уплетая еду, Тофлер вдруг начал говорить вещи, казавшиеся совсем не к месту:

– Сейчас весь мир сотрясают этнические проблемы…