Засунув руки в карманы, Митараи задумчиво уставился себе под ноги.

– Я все поняла… – произнесла Леона. – Она на съемочной площадке в море.

Глава 25

Глава 25

Как только катер вышел в море, на черных водах которого покачивалось отражение луны, Митараи пустился в объяснения:

– Жила-была одна суперзвезда. Она была самой известной актрисой в Голливуде и находилась на пике своей популярности. Но однажды совершенно внезапно заболела стренджем. Как публичная фигура, она была вынуждена прибегнуть к стероидной терапии. И, сидя на препаратах, продолжала появляться перед прессой и на съемках. Неудивительно, что когда внешность начала меняться, ее психика также надломилась.

– В ее случае болезнь прогрессировала крайне быстро. Прошло меньше года, – добавил Уайл.

– Проблема стероидов начала активно обсуждаться среди американских врачей, – продолжил Митараи. – Был и человек, который взглянул на нее под религиозным углом. Им был священник Гордон Баркли, отец писателя Майкла Баркли. Исходя из собственных убеждений, он однозначно высказался против применения стероидов. Баркли часто выступал с лекциями и устраивал диспуты с врачами. Свое бескомпромиссное мнение он изложил и Фрэнку Циммерману, самому авторитетному дерматологу в Калифорнии, который лечил ту актрису. После этого врач стал назначать ей стероидов гораздо меньше. Но дело было не в том, что он послушался священника. Он сам посчитал, что в конечном счете это только усугубит ее состояние.

Естественно, состояние актрисы резко ухудшилось. Кожа воспалилась и начала сочиться гноем, волосы выпадали со страшной силой. Красивейшая женщина современности так сильно изменилась, что уже не напоминала человека. Разумеется, она умоляла доктора продолжать лечение, но тот был непреклонен. Тогда она стала безрассудно охотиться за стероидами, не выбирая средств. Ради нее и стирал себя в порошок психиатр Пол Дрисдейл.

Конечно, их связывали и интимные отношения, но, кроме того, она спонсировала его клинику и направляла к нему множество богачей из Беверли-Хиллз. Можно сказать, она была самой важной покровительницей Дрисдейла, поэтому он был просто обязан прийти ей на помощь.

Ценой огромных усилий психиатр раздобыл немного стероидов, но они были уже как капля в море. Актриса и так и этак их принимала, но коже это никак не помогало. Ее организм уже полностью зависел от препаратов и разучился вырабатывать гормоны самостоятельно. Потенциал стероидной терапии был полностью исчерпан – поэтому доктор и настаивал на ее прекращении.

Актриса сошла с ума. Она уверовала, что Циммерман отказался лечить ее по настоянию Гордона Баркли. Тогда она отправилась в дом Баркли в Гриффите, чтобы отомстить ему. Непонятно, на что она рассчитывала. Раз оружие она с собой не взяла, то изначально, скорее всего, не планировала его убивать. Однако в сарае она нашла топор, а в домашнем баре – нож для колки льда. К несчастью, домой вернулся не Гордон Баркли, а другой член семьи. Его-то она и убила, поверив, что совершила акт мести… Вместо ненавистного священника она отправила на тот свет писателя, с которым должна была ужинать в конце той недели. Хотя их встреча вряд ли бы уже состоялась – актриса была не в своем уме и плохо видела. Но вот вопрос: зачем ей рубить ему голову?.. Оливер, не выключите мотор?