– Я уверена, Кейн оценит, что ты выступаешь в роли его ангела-хранителя, но я говорю о делах, которые все хотят повесить на Вудса. – Я доедаю свой пончик и указываю на неоткрытую бутылку воды на столе. – Не возражаешь?

– Вудс признался, а потом покончил с собой, – говорит она.

– И это ты к чему? – спрашиваю я и, поскольку отказа касательно воды не последовало, хватаю бутылку и открываю ее.

– Он признался, – повторяет Александра, вежливо дожидаясь, пока я вдоволь не напьюсь ее воды и не поставлю бутылку перед собой.

– Как давно вы с Эдди женаты? – спрашиваю я, закидывая ноги на стол и скрещивая их в лодыжках.

– Два года.

– А значит, ты перепрыгнула из кровати Дженсена Майклса прямо в постель к Эдди… Это же день и ночь, Александра! И как тебе это показалось?

– Эдди – симпатичный мужчина, Лайла.

– Не помню, чтобы как-то упоминала про его внешность, но в любом случае он мудак. Когда же ты на него запала? Сразу после того, как я уехала, или как?

– До.

– Ну да… А именно: до Дженсена или после?

– До, но тогда мы не были в официальных отношениях.

– И ты мне ничего не сказала, – укоризненно замечаю я.

– Я не хотела тебя лишний раз расстраивать, особенно если б из этого ничего не вышло.

Опускаю ноги на пол и смотрю ей прямо в глаза.

– Почему Вудс позвонил именно тебе, чтобы сделать свое первое признание?

– Я уже говорила тебе тогда за ужином.

– Ужином в доме моего отца, – уточняю я. – Верно. Но тогда меня отвлек тот факт, что ты вообще оказалась там, да еще и замужем за Эдди… Скажи мне еще раз.

– Это допрос?

– Мой босс – заноза в заднице. Я должна написать отчет, Александра, и если в нем окажется хоть одна дыра, у всех нас будут проблемы. Мне придется заявить о юрисдикции ФБР, и твой муж, мой брат и отец просто из штанов выпрыгнут.