– Я все равно до вас доберусь, вы ведь это знаете, верно? – кричу я ему вслед.

Призрак останавливается и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Вы заинтриговали меня, Лайла Лав. Вы ни разу не выложили карту Кейна Мендеса. Ни разу не использовали его как щит.

– Кейн мне не защитник. Это я сама. И я прекрасно с этим справляюсь. Вы могли бы спросить у Геймера, но, как вы только что сказали, я убила его.

Губы у него вновь изгибаются, и он говорит:

– И, как я только что сказал, вы заинтриговали меня, Лайла Лав. Мы еще увидимся.

А потом хватается за пожарную лестницу на стене, быстро взбирается по ней, и я смотрю, как он исчезает на крыше здания. Наконец выпускаю воздух из легких, который вроде задерживала так долго, что мне, пожалуй, стоит подумать о смене карьеры на олимпийскую пловчиху, вот разве что я терпеть не могу даже просто купаться.

Иду дальше, но уже не спеша, уверенная, что он наблюдает за мной. Закупившись в магазине, один из шоколадных батончиков съедаю еще по дороге домой, и в голову лезут всякие непристойные шуточки, связанные с шоколадными батончиками. К своей двери подхожу одновременно с доставщиком пиццы. Даю мужику двадцатку на чай и протягиваю ему шоколадку.

– Вот, передайте это ей. Тогда она не сможет сказать, что сегодня вечером вы оставили ее без толстого сладкого батончика.

Я произношу эти слова с самым серьезным выражением на лице.

Он отвечает мне недоверчивым и явно негодующим взглядом. Наверное, потому, что эта шуточка гораздо лучше звучала у меня в голове, как это часто и бывает. А может, дело в том, что этому мужику явно к шестидесяти и подобные темы его уже не особо интересуют. В любом случае он позволяет мне сохранить мой шоколадный батончик, которым я теперь намерена насладиться сама.

Запираю дверь и иду на кухню, где ставлю коробку с пиццей на стойку и убираю газировку и молотый кофе в холодильник. Кофе не место в холодильнике, но только сейчас я понимаю, что вообще-то у меня нет ни кофеварки, ни даже кофейника, так что вряд ли есть разница, где его держать. Опять подхожу к стойке-островку. Она из нержавеющей стали, что пришлось поискать. Все-таки интернет – великое дело. Открыв коробку, достаю ломтик пиццы и откусываю кусочек. И тут замираю. В коробке лежит записка. Записка от Младшего.

Бросаю пиццу обратно в коробку и читаю записку, не притрагиваясь к ней:

С – это СКУЧАЕШЬ по мне? Я вот соскучился по тебе. А еще это СОЖАЛЕНИЕ. Ты еще очень, очень, очень сильно обо всем пожалеешь.

Р – это РАЗОЧАРОВАНИЕ. Он не для тебя. И этот город не для тебя.