– Хотите, я подпишу вам экземпляр романа? Конечно, я написал только предисловие, но это лучше, чем ничего…

– Это большая честь для меня, Антуан, – сказала Марианна, присаживаясь рядом.

Этот экземпляр заменит в ее скудной библиотеке другой, который подписал Арто. В результате этого тяжелого расследования она по крайней мере обрела друга.

– Сегодня не хочется говорить о грустном, но… Вы слышали что-нибудь о дате суда?

– Нет, пока ничего. Машина правосудия не отличается скоростью.

– В любом случае я ничего не жду. Арто в тюрьме, и мне этого достаточно. Он во всем признался и все потерял. Он уже наказан.

– Я видела, как вы разговаривали с Эженом.

– Да, я хочу помочь ему возродить «Энигму».

– В самом деле?

– Так я смогу почтить память отца. Не хочу, чтобы дело его жизни связывали с убийством. Он вложил в эту игру всю душу… Поэтому мы с мамой решили не продавать «Три вяза». Это было бы глупо с нашей стороны, мы не имеем права так поступать.

Когда толпа начала редеть, к ним присоединился Жюльен.

– Антуан, я на машине. Могу тебя подвезти, если хочешь.

– Спасибо.

Памар повернулся к Марианне.

– Где мы сегодня спим? У тебя или у меня?

– У меня, – не задумываясь, ответила она. – Иначе я чихаю, появляется сыпь… Кажется, у меня аллергия на твоего кота.

– На Мефисто?! С чего ты взяла?

– Он спит в твоей кровати, Жюльен! Повсюду шерсть.

– Ладно, тогда мне придется кое-что перевезти к тебе, потому что отказаться от кота я никак не могу… Ну что, пойдемте?

Марианна в последний раз грустно взглянула на фотографию Фабьена Лертилуа. Ей бы очень хотелось познакомиться с ним, как и с отцом Антуана, как со многими другими жертвами преступлений, чьи жизни она изучала, но кого не могла встретить. Все-таки ей куда чаще приходилось изучать судьбы покойников, чем живых людей.