– Простите, я неправильно выразился… Так что, ключи от двести пятого у вас?

– Я отдала их тебе сегодня утром. И не забудь студенческий рюкзак. Если он согласится с тобой поговорить, немедленно покажи ему записи, которые мы с тобой нацарапали со скуки.

– И мне к тому же пришлось прочесть все его сочинения!

Они одновременно улыбнулись.

– Знаешь, Антуан, я, конечно, никогда не встречалась с твоим отцом. Но могу сказать, что все, с кем я разговаривала, сообщали о нем только хорошее: его ассистент, твоя мать, его друзья, игроки… Ты даже не представляешь, какие ужасные вещи люди говорят о других, когда их нет. Но о твоем отце – ничего подобного. Ив де Монталабер был очень хорошим человеком.

Антуан порывисто взял ее руку и пожал.

– Спасибо, Марианна.

– Я знаю, он гордился бы тобой за то, что ты собираешься сделать. Поступи с Арто по справедливости. Сделай его своей марионеткой. Играй с ним, пока не свергнешь его с пьедестала.

Глава 7 Падение месье Арто

Глава 7

Падение месье Арто

Разлепив веки, я просыпаюсь и обнаруживаю, что уже почти полдень. Мое тело накрыто пледом, но спал я в одежде. Только без ботинок.

Голову сдавило будто в тисках. Я ничего не помню – или, по крайней мере, почти ничего. Вчера вечером я много выпил. Пытаюсь сосредоточиться, и память медленно возвращается: опера Моцарта, бутылка рома, наша беседа с Александром у камина… И вдруг глубоко внутри поднимается ужасная тревога: что я наговорил спьяну?

На ноги я поднимаюсь с трудом – все болит. И лишь через несколько секунд замечаю, что картина, скрывавшая мой сейф, больше не висит на месте, а лежит на полу у стены. А сейф распахнут. И совершенно пуст. Я бросаюсь к нему. Это не сон, все исчезло. Нет ни тетради, ни письма Фабьена. Исчезли моя исповедь и черновик завещания.

Я выбегаю из комнаты в одних носках и громко зову Александра. Бегу прямиком в его комнату. Ее дверь открыта. Постель заправлена, всюду порядок, его вещи исчезли. Ничего не осталось. Как будто он никогда не переступал этот порог.

Возможно, произошло недоразумение… Должно же быть какое-то объяснение. Бегу по дому, выкрикивая его имя:

– Александр! Александр! Александр!

В гостиной, куда я вхожу запыхавшись, ни души. На журнальном столике – пустая бутылка, на ковре – мой опрокинутый бокал. Свой напиток Александр едва пригубил. Я подбегаю к окну и широко раздвигаю шторы. «Пежо», еще вчера припаркованный в конце подъездной дорожки, тоже исчез. Никакого недоразумения. Александр ушел и не вернется.

В ярости я поднимаю с пола бокал и швыряю его через всю комнату. Ударившись о каминный экран, он разлетается на тысячу осколков. Я падаю на диван и обхватываю голову руками.