– Вот как…
– Ее сердце, похоже, было очень слабым. Как и в случае ее младшей сестры, почти удивительно, что Рёко-сан все еще жила, будучи в таком состоянии.
– Ясно.
– В чем дело? Довольно холодный ответ, не находишь? И это несмотря на то, что совсем недавно ты был так заинтересован… Ты не хочешь узнать, что еще они обнаружили?
Я не ответил. Кёгокудо продолжал:
– Согласно результатам вскрытия, в мозге Рёко-сан был обнаружен внутренний отек. Судя по всему, это был необыкновенно крупный отек в области гипоталамуса. Ее мозг постоянно испытывал значительное давление. Ее череп был
– Но ведь она…
– Да. Она не испытывала никаких затруднений в повседневной жизни. Все же нам, возможно, необходимо коренным образом пересмотреть наши представления относительно работы мозга.
«Как этот человек может говорить подобные вещи, нисколько не меняясь в лице?..»
– Пожалуйста, хватит. Не надо больше говорить о ней. Я не хочу больше ничего знать. К тому же то, что из-за слабости своего организма она могла умереть в любой момент, и в этом не было бы ничего странного… разве она сама не упоминала об этом? Это было понятно с самого начала.
В голове у меня помутилось. Я больше не хотел ни о чем думать. К тому же…
– К тому же… Рёко-сан как личность уже умерла двенадцать лет назад, а Кёко-сан – полтора года назад. Даже если сейчас и стало понятно, какими хроническими заболеваниями они страдали, с этим уже ничего не поделаешь, разве нет?
«Да, с этим уже ничего не поделаешь».
– Что ж, если ты так серьезно относишься к умершим и в довершение всего устраиваешь подобный спектакль, когда все уже кончено, – значит, ты все еще погружен в воспоминания о мертвых, верно?
– Говори, что тебе вздумается. – Сказав так, я подумал, что отвечаю в точности как Найто. – Как бы то ни было, дело закрыто. Для меня это происшествие было чем-то вроде необычной театральной пьесы. Занавес задернут, и аплодисменты стихли. Мне лишь остается полностью согласиться с этим и вернуться в мою повседневную жизнь. Поэтому… может быть, хватит?
– Так, значит, для тебя события последней недели были все равно что фальшивый спектакль? Пока пьеса шла на сцене, ты был исполнителем, а теперь ты – только зритель?
– Да, именно так. Теперь у меня в точности такое чувство, будто все это произошло с другим человеком. Нет, скорее… мне кажется, будто все то время, пока происходили эти события, я видел лишь сон.