— Если Тасио не включит нашу любовную историю в свой сценарий, все будут считать, что девочка родилась от Нанчо. Она вырастет с клеймом дочери серийного убийцы.

Альба смотрела на меня недоверчиво и беспомощно. Я никогда не видел ее в таком состоянии.

— Ты должен был посоветоваться со мной! — снова закричала она. — Так обычно делают нормальные партнеры, Унаи. Но, похоже, ты забыл, что означает жить в паре. То, что ты сделал, будет иметь последствия и для меня, и для девочки. Тасио на этом не остановится.

— Я тебя не понимаю.

— Он попросил меня сделать анализ ДНК, когда она родится. Они с Игнасио желают знать, является ли она их племянницей. Они говорят, что у них нет и не будет потомства, и хотят завещать ей все имущество Ортис де Сарате, хотя прекрасно знают, что все трое братьев считаются незаконнорожденными детьми доктора Урбины. Поскольку других членов семьи не осталось и они потихоньку присвоили все семейное состояние.

— Что… что ты им ответила?

— Я объяснила Тасио, что не хочу делать тест на отцовство моей дочери, что буду воспитывать ее так, как если бы она была твоей дочерью, что именно эту историю я расскажу ей в будущем. Но Тасио настаивает. Он хочет присутствовать в жизни своей племянницы. А я… я не желаю, чтобы у моей дочери имелось хоть малейшее сомнение в том, что она не дочь Нанчо. Тасио и Игнасио просто одержимы этим потенциальным родством… Как, черт возьми, я могу этому помешать? Ты подумал об этом, когда решил позвонить ему, не посоветовавшись со мной? Ведь это может разрушить нашу жизнь — мою и моей дочери!

— По-моему, было бы лучше, если б все заранее знали, что она — моя дочь. Даже если из-за этого мне грозит опасность встретиться с сумасшедшей Ребеккой.

— Сумасшедшая Ребекка… о ней я сейчас даже не думаю! Я думаю лишь о том, как по-идиотски ты поступил, выставив себя на всеобщее обозрение. Как будто сам хочешь, чтобы тебя подвесили за ноги, а голову сунули в котел.

— Осторожнее, Альба, — предупредил я.

— Осторожнее, говоришь? Это тебе следует вести себя осторожнее. С тех пор, как я позволила тебе участвовать в расследовании, ты не только не нашел ни одного подозреваемого, чтобы представить его судье, но и поставил всех нас под угрозу своими ошибками и оплошностями.

— Да, я такой, Альба! Теперь ты сама это видишь. Я импульсивен, я не думаю о… чем-то другом, если речь идет о тебе. Так было с самого начала. — Я набрал в легкие воздуха, пытаясь сосредоточиться. Это не сработало. — Я жалею о способе, но не о том, что сделал, — продолжал я, не собираясь останавливаться. — Я не позволю, чтобы полмира считали, что моя девочка — дочь серийного убийцы.