— Я знал: когда-нибудь мне придется ответить за то, что я причинил этой девочке…

— Можем начать с правды, если вы не против.

— Хорошо. Пришло время вытащить то, о чем я молчал столько лет…

Несколько минут стояла полная тишина, доктор Осорио потирал руки. Я представил, что он ищет слова, которые помогли бы ему разобраться с прошлым.

— Видите ли, у Ребекки не было никаких признаков психоза. Да, у нее была излишняя любовь к отцу, в некотором смысле комплекс Электры, но она была очень незрелой для своего возраста, слишком инфантильной, и ее поведение укладывалось в рамки типичных детских реакций. Все это ни в малейшей степени не служило поводом для госпитализации. В какой-то степени неизбывная тоска по утраченной матери была выдумкой Сары. Девочка иногда грустила, но она была так привязана к отцу, что тот без особых потерь заменял ей исчезнувшую мать. Тем не менее однажды девочка в отчаянии обратилась к Саре и призналась ей в том, что с ней проделывает отец. Сара рассказала об этом Саулю; обоим стало ясно, что они не могут позволить себе скандал подобного уровня. Они решили проучить Ребекку, чтобы та больше никому не пыталась рассказать о развратных действиях со стороны отца. Вот почему Сара пришла ко мне — она знала, что я неравнодушен к ней еще со времен ранней юности.

Я слушал доктора внимательно, пораженный его признанием. Так, значит, у Ребекки не было признаков психоза…

— В таком случае… то, что говорила Ребекка, было правдой?

— Думаю, да. Я собрал ее показания; девочка говорила исключительно о прикосновениях, не более того. Но ее рассказ был правдоподобен. Если вы хотите мое мнение, то знайте: я ей поверил. Это вполне соответствует нарциссическому характеру Сауля и его любимому возрасту.

— Любимому возрасту?

— Педофилы предпочитают определенный возраст. В случае Сауля Товара, полагаю, этот диапазон относится к препубертатным девочкам, то есть еще не достигшим подросткового возраста. Или малоразвитым женщинам, которые выглядят гораздо моложе, как его жена. Может быть… может быть, его первым опытом была как раз неразвитая девочка-подросток. В Сантильяне было много догадок о том, что могло произойти в этой семье. До тех пор я отказывался подливать масло в огонь, но, услышав лично рассказ девочки, понял, что всю жизнь был слеп, отрицая очевидное.

— И что вы сделали? — спросил я. Внезапно я почувствовал себя плохо, очень плохо.

— Сара попросила меня поставить ложный диагноз. Я объяснил ей, насколько серьезно то, о чем она просит, но воспользовался ее положением и взамен попросил переспать со мной, хотя бы один раз. Я не горжусь этим, я умоляю вас не осуждать меня, я уже и так наказан… Она согласилась; она была очень религиозна, но пошла на эту уступку ради своего брата Сауля. Тогда-то я и узнал, что слухи, которые ходили в Сантильяне, были правдой. Эти двое всегда были вместе.