— Боюсь испортить вам этот эпизод, в котором очень хорошо смотрелся бы Джон Уэйн,[44] — заметила Энджи, — но вы не думаете, что обитателям дома дробовики покажутся подозрительными, ведь вы скажете, что приехали поговорить?

— Не увидят дробовики, — сказал Бруссард и открыл дверцу, за которой шел дождь. — Вот зачем Господь создал плащи.

Бруссард пересек дорогу, прошел к «таурусу» и открыл багажник. Машину они остановили под деревом, которому, наверное, было столько же лет, сколько самому городу. Большая крона, узловатый ствол, выступающие из тротуара корни. Из дома Треттов за деревом «таурус» был не виден.

— Так что подозрений мы не вызовем, — спокойно сказал Пул с заднего сиденья.

Бруссард вытащил из багажника плащ и надел его. Я оглянулся на Пула.

— Если что, звоните по сотовому девять-один-один. — Он потянулся вперед и приложил по указательному пальцу к нашим лицам. — Ни при каких обстоятельствах вы не выходите из машины. Мы друг друга поняли?

— Я понял, — сказал я.

— Мисс Дженнаро?

Энджи кивнула.

— Ну, в таком случае все чудесно. — Пул открыл дверцу и вышел под дождь.

Он перешел через дорогу, стал рядом с напарником у багажника «тауруса» и что-то ему сказал. Бруссард кивнул и, глядя в нашу сторону, спрятал дробовик под плащом.

— Ковбои, — сказала Энджи.

— Для Бруссарда это возможность вернуть себе звание детектива. Конечно, он возбужден.

— Слишком сильно? — спросила Энджи.

Бруссард, кажется, читал сказанное по губам.

Глядя в окно, по которому ручейками стекала дождевая вода, мы видели, как он улыбнулся, пожал плечами, повернулся к своему пожилому напарнику и что-то сказал ему на ухо. Пул похлопал Бруссарда по спине, тот двинулся от «тауруса» через косой дождь вперед по дороге, вошел на участок Треттов с восточной стороны, без труда пробрался сквозь высокую траву и скрылся за домом.

Пул закрыл багажник, оправил на себе плащ так, что дробовик, зажатый под мышкой правой руки, стал незаметен, и пошел по дороге к дому, держа «глок» за спиной в левой, подняв голову и глядя на заколоченные окна второго этажа.

— Видал? — сказала Энджи.

— Что?

— Окно слева от парадной двери. По-моему, штора пошевелилась.