– Господи… – Патель видел, как трудно Саре держать себя в руках.

– Зловеще и по-своему прекрасно. Так мне показалось. Если б только женщины были так же покорны, как собаки… И отверстие, которое получалось у собаки во лбу, – это было любопытно. Просто точка, красная точка, наподобие бинди. Как у женщины.

Патель почувствовал, как в приступе омерзения у него скрутило желудок. Однако он сдержался и кивнул.

– Прошу, продолжайте.

– Я ощутил гордость за сына. Впервые почувствовал нежное чувство к нему. Все-таки небезнадежен, сукин сын… Есть в нем какая-то искра. Но убивать собак – это просто растрачивать талант. Какой высшей цели служила эта жестокость? То было стремление к сиюминутным, преходящим удовольствиям, вроде охоты или поедания бургеров… И знаете, что я усмотрел?

– Высшую цель?

– Я знал, что вы все понимаете. Я перенял столь превосходный метод, чтобы начать собственную революцию. Не сочтите за хвастовство, но я полагал, что это повлечет за собой переустройство общества.

У Пателя пересохло во рту.

Сара начала оседать. У нее закрылись глаза.

– Критиковать все умеют, – сказал мэр и крепче ухватил Сару. Вид у него был суровый. – Чего вы достигли в жизни? Что создали? Вы были спортсменом. И потерпели неудачу. Кто вы теперь? Полицейский? Это все, что вы можете? Я в зените своей политической и философской карьеры. А где вы?

– Я смотрю на вас поверх пустого бассейна. В стране, где людей вроде вас до сих пор вешают. Отпустите Сару.

– О, нет, – сказал Харихаран. – Вы убили мою жену и моего сына. Я должен отплатить. Боги требуют жертв. Теперь я убью для вас вашу потаскуху. И уже убил другую вашу потаскуху. Я спасаю вас, мистер Патель. Идеальная женщина для вас – это мертвая женщина. Признайте. Я избавляю вас от них. Это мой вам дар. От джентльмена джентльмену. И тогда вы сможете примкнуть ко мне, вершить со мной революцию…

– Вы больны.

– О, нет, я вполне здоров. Только не понят современностью. Однако все меняется. Перед лицом Рамы мои деяния праведны.

«Черт возьми, – подумал Патель, – не тех террористов они разыскивают в этой стране». Он запустил левую руку в карман. Телефон миссис Харихаран.

Аппарат удобно лег в ладонь. Сержант, закрыв глаза, представил, что сжимает мяч. Идеальный шар, обтянутый красной кожей. Крестообразный шов. В правой, рабочей, руке разорвано сухожилие, и полагаться на нее Патель не мог. Да и времени, чтобы перебросить телефон, не было. На счету каждая доля секунды. Оставалось рассчитывать на левую. В локте небольшое смещение. Придется бросать от плеча, терпя боль…